Александр Кизеветтер - Исторические силуэты

Екатерина стала подругой сердца Петра только потому, что она умела быть его покорной и преданной рабой. Но в отличие от преданности духа, преданность раба почти всегда имеет свою оборотную сторону. Там, где-то в глубине души преданного раба таится интимнейший уголок, который, как призрак свободы, тщательно оберегается от господина, и в этом уголке нередко зреют зародыши измены. И Екатерина изменяла Петру в разнообразных видах. Сердечная измена Петром была открыта. Незадолго до своей кончины он узнал про связь Екатерины с Монсом [21] Монс Вилим (1688–1724). С 1708 г. служил в Преображенском полку, с 1716 г. камер-юнкер при дворе Екатерины I, ее фаворит. , и это было для него нравственным ударом, от которого он уже не оправился. Петр отомстил по-петровски: казнил Монса и заспиртованную в банке голову казненного поставил на ночном столике Екатерины. Измены другого рода остались Петру неизвестными. Он так и не узнал, что, когда Екатерина заступалась перед Петром за Меншикова, обличаемого во взятках, она сама бывала в доле.

Кажется, Екатерина не чувствовала себя счастливой в браке за гениальным мужем. Саксонский резидент Лефорт [22] Лефорт Иоанн — саксонско-польский посланник в России в 1730–1734 гг. сообщает, что со времени замужества Екатерина носила в душе какое-то тайное горе и иногда по ночам громко жаловалась на судьбу. Эти жалобы и эта печаль не покинули ее и тогда, когда она стала самодержицей. Может быть, ее неудовлетворенность еще усиливалась от сознания полной своей непригодности к занятию этого нового положения. Она ничего не понимала в государственных делах. Она, как была, так и осталась неглупой, сообразительной, но совершенно невежественной ливонской крестьянкой. Она не умела ни читать, ни писать. С величайшим трудом выводила она какие-то каракули вместо своей подписи и чаще всего за нее подписывалась ее дочь Елизавета [23] Елизавета Петровна (1709–1761/62) — дочь Петра I и Екатерины I, с 1741 г. — российская императрица. . Скоро ей начали изменять и физические силы. Жизнь с Петром, тревожная и бурная, полная ужасов и оргий, мучительные потрясения, пережитые в связи с делом Монса, наконец, неприятная болезнь, полученная от сожительства с Петром, — все это превратило ее почти в развалину. Что оставалось ей делать под мантией самодержицы? Кое-как дотягивать земное существование, превратив конец его в сплошной пьяный пир. Петр перемежал свои оргии с напряженной государственной работой. Екатерина ничего не смыслила в государственной работе, и дворец превратился при ней целиком в роскошный трактир, где вино лилось рекою каждую ночь до утренней зари. Упомянутый выше Лефорт сообщал своему правительству, что «русский двор каждую ночь проводит в ужасном пьянстве и расходится самое раннее в 5 или 7 часов утра. О делах нет и помину». Датский посол, Вестфален [24] Вестфален Ганс Георг — дипломат, датский посланник в России в 1722–1733 гг. , вычислил, что за два года еженощные кутежи во дворце поглотили венгерского вина и данцигской водки не менее, как на миллион рублей (около 9 миллионов на наши деньги). На торжественных публичных церемониях придворные дамы были теперь избавлены от обязанности наравне с мужчинами осушать гигантские кубки. Но на более интимных пирах во дворце все шло по-прежнему. В приходо-расходной книге комнатных денег Екатерины встречаем записи вроде следующих: «Княгине Голицыной пожаловано 10 червонных за то, что она выпила при столе Ея Величества два кубка пива английского», через несколько дней ей же пожаловано 15 червонных «за то, что выпила большой кубок виноградного вина» и т. д. в том же роде.

Культ Бахуса [25] Бахус — латинская форма имени Вакх (одного из имен бога виноградарства и виноделия Диониса). Говоря о культе Бахуса, А. А. Кизеветтер имел в виду пристрастие Петра I и его двора к пьянству. наполнял весь строй придворной жизни. Но не был забыт и культ Венеры [26] Венера — в римской мифологии богиня любви, красоты. . Больная, обремененная полнотой, с вечными опухолями на ногах от начинавшейся водянки, Екатерина тем не менее с увлечением предавалась утехам любви. Надо же было вознаградить себя за Монса, погибшего на плахе! Левенвольд [27] Левенвольд (Левенвольде) Рейнгольд Густав (1693–1758) — граф, камергер, обер-гофмаршал, фаворит Екатерины I. , Ягужинский, Девьер [28] Девьер (Дивьер) Антон Мануйлович (1674(?)-1745) — принят Петром I на русскую службу. Денщик Петра I. С 1718 г. — полицмейстер Санкт-Петербурга, граф. В 1727 г. сослан в Сибирь Меншиковым. В 1743 г. возвращен. , Сапега [29] Сапега Петр — граф, жених дочери А. Д. Меншикова М. А. Меншиковой, камергер, фаворит Екатерины I. сменили друг друга в качестве ближайших утешителей вдовы Петра. В редкие минуты среди этой сплошной оргии Екатерина вспоминала, что за пределами ее дворца находится Россия и что у нее должны быть какие-то отношения к обитателям этой страны. Способы поддержания нравственной связи с подданными Екатерина избирала весьма оригинальные. 1 апрели 1725 г. жители Петербурга были насмерть перепуганы пальбой, внезапно раздавшейся с Петропавловской крепости. Думали уже, что на Петербург идет английский флот или шведская армия, и готовились к смерти. Напугав так сильно жителей столицы, Екатерина приказала затем милостиво объявить во всеобщее сведение, что она хотела пошутить со своими верноподданными по случаю 1-го апреля.

Сказанного достаточно, чтобы прийти к заключению, что среди деятелей этого краткого царствования наименьшая доля влияния на ход политических событий принадлежала императрице. Кто же держал тогда в руках весы, на которых взвешивались судьбы русской политики? У нас есть оригинальное, но надежное средство найти ответ на этот вопрос.

В Петербурге проживал тогда дипломатический представитель Франции Кампредон [30] Кампредон Жан-Жак — французский дипломат, посол в Швеции в годы Северной войны. С 1721 г. — полномочный министр (посол) при Петре I и Екатерине I. . Он усердно, хотя и безуспешно хлопотал о заключении союза между Францией и Россией. В одной депеше к своему правительству он сообщил список русских вельмож, которым необходимо дать взятку для успешного окончания дела о союзе. Кого же он назвал? На первом плане Меншиков, затем Толстой, Апраксин [31] Апраксин Федор Матвеевич (1661–1728) — граф, генерал-адмирал, президент Адмиралтейской коллегии, член Верховного Тайного Совета. и Остерман [32] Остерман Андрей Иванович (Генрих-Иоганн-Фридрих) (1686–1747). Уроженец Вестфалии. В 1708 г. принят на русскую службу. С 1723 г. — вице-президент коллегии иностранных дел, тайный советник при Екатерине I, вице-канцлер, член Верховного Тайного Совета, при Петре II — обер-гоф-маршал, в 1734 г. — кабинет-министр, в 1740 г. — генерал-адмирал. В 1741 г. сослан в Сибирь. , за ними — Голицын и Долгорукий [33] Долгорукий Василий Лукич (1670–1739) — князь, действительный тайный советник, дипломат, член Верховного Тайного Совета, один из инициаторов ограничения самодержавия в 1730 г. , далее Макаров [34] Макаров Алексей Васильевич (1674–1740) — кабинет-секретарь Петра I, президент Камер-коллегии, тайный советник. и Ягужинский. Это — список для тайных наград. В списке открытых наград к этим именам присоединено еще имя канцлера Головкина [35] Головкин Гаврила Иванович (1660–1734) — государственный деятель, дипломат. В 1706–1709 гг. — глава посольского приказа, с 1710 г. — граф, канцлер, президент Коллегии иностранных дел, в 1726–1730 гг. — член Верховного Тайного Совета, при Анне Иоанновне — канцлер Кабинета министров. . Вот почти все вельможи, действующие на первом плане политики при Екатерине I. Сортируя по группам, мы расположим их в таком порядке: Меншиков, Толстой и Ягужинский — ближайшие к Преобразователю «птенцы Петра», хотя и смертельно враждующие между собою. Дмитрий Михайлович Голицын — самая крупная фигура на противоположном полюсе общественной группировки, борец за идеалы родовитой знати или «боярской партии». Апраксин и Головкин — фигуры более бледные — занимают благоразумную середину между двумя названными выше группами. Особо держится Остерман, это искуснейший пловец по волнам политики, но его роль еще впереди, пока он только готовится — осторожно и хитроумно — пустить свой челнок в открытое море политической борьбы. Однако перечень еще не полон.