Антон Шиндлинг - Кайзеры

Однако бесспорно, что в это время со стороны наследника престола уже исходили политические импульсы. После смерти Карла II, последнего из испанских Габсбургов, Иосиф был одним из тех, кто побудил императора вступить в борьбу за испанское наследство для своей династии против Филиппа Анжуйского, внука Людовика XIV, которою французский король, в соответствии с завещанием Карла II, посадил на испанский троп. В войне за Испанское наследство Иосиф и его окружение представляли при дворе партию войны. Не в последнюю очередь именно трудности со снабжением армии и хроническая нехватка денег подвигли Иосифа на проекты внутриполитических реформ, которые он начал, однако не успел довести до конца. Молодой король, ненавидевший «французских дьяволов», обещал научить их «хорошим манерам» и в 1702 году отправился в лагерь императорского генералиссимуса маркграфа Людвига Вильгельма Баден-Баденского на Рейне. Здесь он принял участие в осаде и штурме Ландау, по, несмотря на всю личную храбрость, не проявил полководческих талантов. Истинное место его было в Вене.

По и там ему мало что удалось сделать, поскольку в министерствах его отца пока что господствовал старый добрый австрийский девиз, согласно которому наилучшим методом решения большинства проблем является самотек, а излишнее усердие часто приносит вред, а не пользу. Вскоре, однако, этот подход привел к очевидным неудачам, что подтвердило правильность критики со стороны наследника и в конечном итоге помогло тому добиться успеха. Леопольду было трудно расстаться с бездарными министрами, ибо он был уверен в их верности ему лично и его династии, но во время кризиса 1703 года, после банкротства придворного банкира Оппенгеймера, приведшего к неплатежеспособности казначейства, император уволил председателя Надворной палаты (казначейства) графа Залобурга и президента придворного военного совета графа Мансфельда и назначил на их места выдвиженцев «молодого двора» — графа Гундакера Штархемберга и принца Евгения Савойского. За этими кадровыми перестановками, безусловно, стоял Иосиф. Естественно, наряду с этим на решение императора должны были повлиять жалобы принца Евгения, чьи успешные операции в Италии в 1701 году застопорились из-за нехватки денег, личного состава и вооружения, опасное продвижение Макса Эмануэля в Тироль, за которым последовали его успех в сражении при Гохштедте, и восстание Ракоци в Венгрии, которое уже угрожало Вене.

В начале 1704 года Иосиф возглавил «депутацию посредников», в которую вошли Зальм, принц Евгений и Штархемберг. Этот орган был призван спасти финансовую ситуацию. Иосиф также стал председателем на всех военных совещаниях, и казалось, что «молодой двор» одержал полную победу. Прибывший в январе в Вену зять императора Леопольда курфюрст Иоганн Вильгельм Пфальцский, Филипп Людвиг Зинцендорф, а также представитель находившегося в Испании эрцгерцога Карла граф Молес присоединились к партии наследника. Принц Евгений и Вратислав совместно с английским полководцем и государственным деятелем Мальборо разработали стратегию, которая привела к победе под Гохштедтом и перелому в войне в пользу императорской армии.

Но император пока еще не собирался выпускать вожжи из рук. Летом 1704 года влияние «молодого двора» вновь пошло на убыль, а положение старых и, казалось бы, уже смещенных советников при поддержке императрицы стало укрепляться. По рекомендации этих советников был основан государственный банк (жиробанк — банк для безналичных расчетов), который быстро обанкротился. Иосиф вновь отправился на войну и в сентябре 1704 года принял участие в осаде временно захваченного французами Ландау. В своей штаб-квартире в Ильбесхайме он 7 ноября 1704 года подписал договор, по которому завоеванная Бавария попадала под прямое управление императора.

Зимой 1704/05 года в Вене разразился новый кризис, в результате которого Иосиф был отстранен от заседаний совета, а принц Евгений пригрозил отставкой. Смерть Леопольда I 5 мая 1705 года развязала наконец руки Иосифу и его сторонникам. С началом его царствования связывались большие надежды. Габсбургская государственная система, и в первую очередь государственные финансы, срочно нуждалась в реформе. Необходимо было улучшить управление армией, повысить ее боеспособность, энергично довести войну до победы, усмирить восставшую Венгрию, повысить власть и престиж императора в империи. Такие задачи стояли перед молодым императором, но не было ясно, как он за них возьмется и будет ли в состоянии с ними справиться.

С вступлением Иосифа на престол в венской политике действительно подул свежий ветер. Он с энтузиазмом взялся за государственные дела и прежде. всего расставил на ключевые посты верных себе людей. Зальм стал главным гофмейстером и руководителем Тайных совещаний. Судя по всему, ему предназначалась роль первого министра. Гундакер Штархемберг стал президентом Надворной палаты (финансового ведомства), принц Евгений получил должность президента придворного военного совета и главнокомандующего. Два австрийских гофканцлера представляли вместе такую, команду, которой не было равной в Европе. В 1705 году к ним присоединился новый имперский вице-канцлер Фридрих Карл фон Шенборн, племянник курфюрста Майнцского, который выполнял важную роль в имперской политике, по был допущен в узкий круг советников Иосифа лишь в августе 1709 года.

Энергичные мероприятия нового правительства уже в скором времени показали, что в Вене действительно подул новый ветер. Началось сокращение лишних чиновников, например, число членов Тайного совета сократилось со 150 до 33. Были повышены контрибуции, велись поиски новых источников денег в империи, которые, правда, никогда не давали больше 2 миллионов гульденов в год, проводились мероприятия но укреплению позиций императора в империи и в Италии. Однако в скором времени начались раздоры внутри команды Иосифа. Способные политики были едины в борьбе против советников Леопольда I, по с исчезновением общего противника начали проявляться противоречия между ними.

Вспыльчивый, властный и обидчивый Зальм противопоставил себя принцу Евгению и Братиславу. Вокруг этих полюсов начали образовываться группировки, а Иосиф I не был тем человеком, которому удалось бы их примирить. Спустя недолгое время выяснилось, что серьезной работе он предпочитал удовольствия, охоту и амурные похождения. Ему не хватало постоянства и усидчивости его отца. Он был умен и обладал силой духа, по его характеру была свойственна неуравновешенность. Он быстро воспламенялся, но столь же быстро угасал. По крайней мере, такое мнение сложилось у современников. Можно ли было монарху в эпоху абсолютизма быть, как полагали, primus inter pares (первым среди равных) (Aretin, 533)? Ведь в конечном итоге решать и отвечать за решения должен был он один. И он действительно принимал решения, по при этом, по-видимому, не всегда пользовался полной информацией (Ingrao, 37–38; Aretin, 533, Anm. 13). А может быть, у него действительно было недостаточно «подлинной решительности и подлинных качеств руководителя» (Braubach, Neue Deutsche Biographic, 10, 614)?