Андрей Янушкевич - Ливонская война. Вильно против Москвы 1558 – 1570

Действительно, в ноябре 1557 г. большая московская армия стояла на границе с Ливонией [88] « О рати в Немцы. Того же месяца (ноябрь 1557 г. — А. Я. ) царь и великий князь отпустил ратию на маэстро Ливонского и на всю землю Ливоньскую за то, что целовали крест государю дань привести по гривне с человека с Юрьевские области и в ыных сельских делах да не исправили по перемирным грамотам ни в чом и дани не привезли и, на чом целовали, в том в всем солгали » (ПСРЛ. Т. 13. С. 286–287). . Встает вопрос, почему она сразу не выступила в поход, зная о позвольских событиях? Это — еще одно доказательство, что в Москве о них не знали.

Вполне вероятно, что первоначально сбор войска задумывался лишь как демонстрация силы перед ожидавшимися ливонскими послами. Прибывшее в Москву в декабре 1557 г. посольство из Ливонии не привезло с собой так сильно ожидаемой «юрьевской дани». В Москве решили, что целью посольства является банальное затягивание времени [89] Ход переговоров отражен в дневнике Т. Хернера: Дневник ливонского посольства к царю Ивану Васильевичу, веденный Томасом Хернером // ЧОИДР. 1886. Кн. 4. Отд. 4. С. 5 — 17. .

Необходимо также учитывать, что собранное в ноябре 1557 г. московское войско несло большие расходы, связанные с продолжительным пребыванием на службе. В 1556–1557 гг. в Московии случились большие неурожаи, вызвавшие существенное ухудшение экономической и финансовой ситуации [90] Скрынников Р. Г. Начало опричнины. Л., 1966. С. 127–128. . Московские дипломаты сообщали ливонским послам о значительном росте цен на оружие [91] Дневник ливонского посольства… С. 15–16. . Вполне возможно, что «юрьевская дань» должна была компенсировать расходы на содержание армии.

Посол германского императора Иероним Гофман, посетивший Московию в 1560 г. с целью остановить эскалацию военного конфликта, писал, что, узнав об отсутствии у послов денег для выплаты «юрьевской дани» и соответствующих полномочий для ведения переговоров, « великий князь разгневался на них и в великой ярости стал рвать на себе одежду и сказал обоим посольствам (речь идет о посольствах орденского магистра и дерптского епископа), не считают ли они его за дурака, […] и велел опустошать дерптское епископство и всю Ливонию огнем » [92] Посольство И. Гофмана в Ливонию и Русское государство в 1559–1560 гг. // ИА. 1957. № 6. С. 137. . Возможно, именно эта вспышка ярости царя и привела к началу военных действий в Ливонии.

Б. Н. Флоря справедливо пишет, что в начале 1558 г. военная акция против Ливонии не рассматривалась в Москве как начало широкомасштабной войны [93] Флоря Б. Н . Иван Грозный. С. 128. . По своему характеру этот поход напоминал тогдашние набеги крымских татар на «русские» земли, не ставившие своей целью захват территории [94] Любопытно, что основную массу войска составили лица татарского происхождения: ПСРЛ. Т. 13. С. 287; Разрядная книга 1475–1598 гг. / Подгот. В. И. Буганов. М., 1966. С. 170 — 171. . После этого «предупреждения» в Москве снова рассчитывали на приезд ливонских послов, которые наконец-то выполнят условия договора 1554 г. По планам московитов, конфликт на этом будет исчерпан, а их влияние в Ливонии — окончательно укреплено.

В начале 1558 г. этот сценарий, казалось, полностью реализовывался. В марте 1558 г. магистр Ливонского ордена послал в Москву гонца с просьбой остановить военные действия и принять посольство. В Москве дали согласие, разумеется, ожидая безусловного выполнения своих условий [95] ПСРЛ. Т. 13. С. 290. .

В феврале 1558 г. с предложениями союза против Крымского ханства из Москвы был отправлен Роман Алферьев. В Вильно он прибыл 24 марта 1558 г. [96] Книга посольская… Т. 1. С. 140–141. В посольской книге мотивы его миссии были охарактеризованы следующим образом: « А царь крымской был с королем в дружбе, а ныне королю досаду учинил великую: ино б в то время короля о дружбе задрати, доколе меж себя не помирились, чтоб в то время от крымского его отвести » [97] РИО. Т. 59. С. 539. . Итак, в Москве хотели упредить возможные намерения литвинов восстановить дружеские отношения с Крымским ханством, предложив им, со своей стороны, антикрымский союз.

В «наказной памяти» Р. Алферьева отчетливо видны планы Московии по отношению к Крымскому ханству: « А и над перекопским ныне промышляти хочет, сколько ему государю нашему Бог помочи подаст, а на христианство с ним заодин стояти не хочет, а хочет того, чтоб как ему христьянству избаву учинити от насилования татарского » [98] Там же. С. 542. . Не вдаваясь в излишнее цитирование, добавим, что по тексту документа явно чувствуется, что Иван IV ощущал себя носителем высокой миссии освободителя христианства от татарской угрозы.

Как обычно, в задачи московского посольства входили разведочно-информационные цели. Оно должно было выяснить намерения литвинов в отношении Ливонии в связи с последними событиями. Особо московитов интересовал вопрос, будет ли Вильно оказывать ливонцам военную помощь [99] Там же. С. 544. .

Отметим, что в Москве сообщение о нападении крымских татар на украинские земли получили только в феврале 1558 г., т. е. уже после удара по Ливонии [100] Там же. С. 538–539. . Это указывает на то, что московитов особо не интересовала реакция Вильно на начало военных действий против Ливонского государства. Вероятно, в Кремле были уверены, что Литва не вмешается в ливонский конфликт после инертной политики во время московско-шведской войны 1554–1557 гг.

ВКЛ в начале 1558 г. оказалось перед сложной проблемой определения приоритетов своей внешней политики. Поход крымских татар путал все карты, принуждая обратить пристальное внимание на ситуацию на южной границе. Почти одновременно пришло ошеломляющее известие о московском походе на Ливонию. В связи с этим становится вполне понятным, почему в Вильно с такой внимательностью отнеслись к московским предложениям, привезенным посольством Р. Алферьева.

Однако, заверяя московское посольство в своей заинтересованности в союзе против крымских татар, руководство ВКЛ решило проверить, имел ли Бахчисарай санкцию Стамбула на проведение антилитовских военных акций. Напомним, что Крымское ханство находилось в вассальной зависимости от Османской империи. Одновременно с отправлением посланника в османскую столицу для выяснения причин нападения крымских татар на украинские земли были возобновлены и связи с Бахчисараем.

Сигизмунд Август стремился сохранить мирные отношения с Крымским ханством. Забегая вперед, отметим, что к концу 1558 г. он сумел добиться от Стамбула гарантий безопасности со стороны Крымского ханства [101] Флора Б. Н . Проект антитурецкой коалиции в середине XVI в. // Россия, Польша и Причерноморье в XV–XVIII вв. М., 1979. С. 80–81. . Прибывшее в Вильно в марте 1559 г. крымское посольство подтвердило нормализацию отношений. Их окончательное урегулирование состоялось летом 1559 г. [102] Книга посольская… Т. 1. С. 161–163. Как только крымский хан Девлет-Гирей прислал грамоту с подтверждением мира, в Вильно сразу же обратились к ливонской проблеме.