Михаил Вострышев - Москва и Россия в эпоху Петра I

По прошествии назначенных для учения лет Спафариев с товарищами вернулся в Петербург, где и должен был держать экзамен в Адмиралтейской коллегии в присутствии самого государя. Спафариев отправился в коллегию, а вместе с ним и калмык – с целью помочь барину на экзамене.

Петр, экзаменуя, прохаживался по комнате. Пользуясь моментами, когда государь поворачивался к ним спиной, калмык старался помогать барину в ответах на поставленные вопросы. Это не укрылось от Петра.

– Ты зачем здесь? – спросил он калмыка.

– Я, всемилостивейший государь, имел смелость войти сюда с моим господином для поправления его в случае замешательств в ответах.

– Да разве ты что разумеешь?

– Я, ваше величество, был неотлучен от моего господина и старался воспользоваться преподаваемыми ему наставлениями.

Заинтересованный Петр стал испытывать калмыка и, к великому своему удовольствию, нашел его весьма сведущим в морском деле. После этого продолжился экзамен его господину, и, оказалось, что насколько слуга был сведущ, настолько барин – неуч.

Результатом этого экзамена было государево повеление, по которому слуга получил вольную с фамилией Калмыков и чин мичмана, а Спафариев определен матросом под команду Калмыкова с приказанием последнему, чтобы тот постарался научить своего бывшего господина всему, что сам так хорошо знал.

Калмыков в 1723 году был уже морским капитаном, а потом дослужился до контр-адмиральского чина.

Когда Петр Великий основал Петербург, то он часто совершал большие прогулки верхом и пешком, следя, как заселяются окрестности.

Окрестности заселялись даже скорее, чем сама столица. Лесу было много, рубить для строения лес было дозволено, и потому дома кругом столицы росли. Росли и постоялые дворы.

Однажды, припозднившись, Петр Великий зашел на постоялый двор и в углу заметил солдата одного из тех новых полков, которые еще не стояли в столице, а ютились в землянках под Петербургом.

Петр подошел к солдату.

– Что, служивый, засел в уголок?..

– А тебе что?

– Вот на!.. Спросить нельзя, уже и осерчал… Я к царю подойду и того спрошу, и тот так не окрысится…

– Не окрысится!.. Потому и не окрысится, что, как выпить захотел, спросил и пей… А я вот тут, в углу, сижу, знакомых поглядываю – хоть бы кто…

– Хочешь угощу?

– С чего так?.. Знакомый угостит, я выпью, потому завсегда, встретив, отгостить его можно…

– Сочтемся…

– Нет.

– Эй, выпьем! Все едино!..

– Пополам нечто… Да кому здесь тесак в заклад дать?

– Царский-то?

– Что ж, что царский… Выкуплю…

– А как смотр?

– Эка невидаль… Смотрины – не война, я деревянный изготовлю… У меня старая рукоять есть…

– Разве что…

– Вот только кому заложить?..

– Да давай я возьму…

– Возьмешь… Взять не устать. А где я тебя, у чертей на куличках, опосля искать буду?

– И то верно… Может, хозяин возьмет.

Поманили хозяина.

– Возьмешь половину денег, половину тесаком за водку?

– А ты когда тесак-то выкупишь?

– Дня через три возьму.

– Не врешь?

– Нечто же солдаты когда врут?

– Ну, смотри…

Хозяин взял деньги и тесак, добавил своими деньгами и послал на кружало за вином.

Принесли. Пьет царь с солдатом, о делах расспрашивает, о службе…

Солдат выпил, разговорился.

– Ну, а как царь тебя внезапно на смотр потребует?..

– А что так?.. Зачем я ему понадобился?

– Да не ты… А весь полк…

– А ну тебя!.. Что каркаешь…

– Да ведь может же случиться…

Смотрит солдат на незнакомца, незнакомец на солдата.

Солдата дрожь пробирает.

– А как на самом деле на смотре потребуют… Ведь жутко… Пойти, да хоть деревяшку-то в рукоять вделать, все покойнее…

Выпили на дорогу и разошлись.

Бежит солдат, спотыкается.

Словно его что подмывает. Голова кружится… Раза два он с берега к Неве сбегал, голову мочил. Дошел до землянки, к старой рукояти деревяшку приделал, успокоился, лег спать.

Только спит он и вдруг слышит барабанный грохот.

«Что такое? Сон, что ли?»

Нет, не сон… Вот его кто-то расталкивает.

Открывает глаза – шум, возня.

– Одевайтесь живо, через час царь приедет, смотр будет!

Солдатик вскочил ни жив, ни мертв.

Однако пришел в себя, облачился, надел деревянный тесак и думает: «Ведь не будет же тесаки царь осматривать».

Вывели солдат на полянку, выстроили, обошли «отцы-командиры», тесаки не осматривали.

«Ладно, – думает солдат, – теперь пронесет все благополучно».

И вдруг на дороге пыль.

Государь со свитою верхами.

Бьют встречу, кричат «ура», весело…

И вот он, батюшка, перед строем.

Солдатик смотрит: «Батюшки, на вчерашнего приятеля похож».

А государь пошел по рядам, здоровается.

Здоровается, а сам всматривается.

И вот перед ним вчерашний солдат.

Солдат узнал Петра, но не потерялся.

– Выйди на два шага, – говорит ему государь.

Солдат выдвинулся и заметил, что Петр покосился на тесаке.

«Вчерашний», – подумал солдат.

– Эй! Привести сюда солдата преображенца, которого я с собою привез, – приказал государь.

Подвели.

– Руби ему голову! – приказывает Петр вчерашнему собеседнику, указывая на преображенца.

– Ваше величество…

– Руби!

– Ваше величество, – взмолился солдат, – не могу. Самого убейте, не могу.

– Ру-у-би!

Солдат, не смущаясь, посмотрел на небо и воскликнул:

– Господи, обрати Ты мой тесак в деревянный, дабы не мог я пролить крови даже и самого виновного.

С этими словами солдат вытащил тесак и с торжеством показал Петру, говоря:

– Господу было не угодно, чтобы казнь совершилась.

Петр расхохотался.

– Молодец, – говорит, – нашелся!.. На деньги, выкупи тесак, пьяница.

Солдат молчал.

– Ты моли Бога, что заложил тесак с моего соизволения и деньги со мной пропил, а то бы тебе голову срубили.

Солдат бросился на колени и сказал:

– Прикажи казнить, государь!

– Ну, повинную голову и меч не сечет… Прощаю… О службе его мне докладывать, – распорядился государь, ради того, что знал, что без этого приказания солдата бы со света сжили.

А солдат отличался все более и более и вышел в чины, и на старости рассказывал об этом случае всем и каждому.

Август II Сильный (1670–1733) – курфюрст саксонский с 1694 г., король польский в 1697–1706, 1709–1733 гг.

Адриан (1627 или 1636–1700) – патриарх Московский и всея Руси в 1690–1700 гг.

Алексей Петрович (1690–1718) – царевич, сын Петра I и его первой жены Е. Ф. Лопухиной.

Апраксин Андрей Матвеевич (1663–1731) – граф, обер-шенк (кравчий, хранитель вин) Петра I.

Апраксин Петр Матвеевич (1659–1728) – граф, брат царицы Марфы, сподвижник Петра I. С 1722 г. – президент Юстиц-коллегии.