Ирина Рудычева - Династия Романовых

В годы существования СССР о присутствии в стране Императорского Дома не могло быть и речи. Но он существовал за границей, ведя общественную, благотворительную, просветительскую деятельность и продолжая занимать видное место среди других европейских монархий. После 1991 года начался процесс реинтеграции этой институции в общественную жизнь современной России. Разумеется, вся деятельность Императорского Дома осуществляется в строгом соответствии с Конституцией РФ и действующим законодательством, а в случае если те или иные нормы исторического династического законодательства противоречат ныне действующим законам, они не применяются. Вот что говорит в связи с этим его нынешний глава – великая княгиня Мария Владимировна Романова: «Дом Романовых на протяжении всей своей истории стремился к интеграции и не участвовал ни в одном из разделений страны – ни во время гражданской войны, ни в 1991 году. Мы признаем и уважаем Конституции и законодательства государств, возникших после распада СССР, признаем и уважаем правовую систему сложившихся между ними отношений. При этом нас не может не радовать любой шаг, направленный на объединение в защите общих интересов. Для меня любая часть бывшей Российской империи – это родная земля, часть единого цивилизационного и культурного пространства. Все народы империи остаются братьями. Сейчас у многих своя семья, своя самостоятельная государственная жизнь. Но никогда нельзя забывать о духовном и генетическом родстве и общей исторической судьбе. Моя миссия в качестве главы Императорского Дома заключается в том, чтобы напоминать всем народам об их общих корнях и способствовать взаимопониманию, дружбе и сотрудничеству между ними».

Совсем недавно представители Императорского Дома заявили о своем желании вернуться в Россию из вынужденного изгнания. Теперь, после того как удалось добиться политической реабилитации Николая II и членов его семьи, это наконец стало возможным. Однако перебраться на историческую родину из Испании, где они сейчас обитают, члены императорской фамилии готовы только после того, как Российское государство признает за ними статус исторической институции. А. Закатов объясняет это так: «Оставаясь республиканским, государство может выработать механизм правового признания Российского Императорского Дома, являющегося живым символом многовековой истории России, имеющего бесспорные исторические заслуги и обладающего значительным общественным потенциалом в наши дни».

Пока же ситуация складывается так, что де-факто власть признает существование Императорского Дома, но юридически закрепить за ним какие-либо права не спешит.

Порядок наследования достоинства главы династии и сама принадлежность к Дому Романовых по-прежнему твердо основаны на положениях династического права.

Как известно, по закону о престолонаследии, изданном в 1797 году Павлом I, право на престол сохранялось за каждым членом Дома Романовых, независимо от его пола, за исключением тех, кто добровольно отказался от своих прав на него, но в строго определенной очередности. Императору наследовал старший сын, затем сыновья старшего сына (по старшинству) и их потомство; если их линия угасала, престол переходил к потомству следующего сына императора и его потомству и так далее. Если же мужская линия династии угасала, престол переходил в женскую линию, к ближайшей родственннице последнего главы Дома.

Но если претендовать на престол в строго определенной последовательности мог каждый член Императорского Дома, то далеко не каждый потомок того или иного Романова мог именоваться членом этого Дома. Таковым являлся лишь тот отпрыск, который был рожден от так называемого династического или равнородного брака, заключенного с особой, принадлежащей к какому-либо владетельному дому. Дети от неравнородных (морганатических) браков претендовать на престол не могли. В отличие от многих европейских династий, подвергших свое фамильное право значительной либерализации, Российский Императорский Дом до настоящего времени оставляет в силе все положения неприкосновенных 25—39 статей Свода законов Российской империи «О порядке наследия престола».

После отречения от престола Николая II за себя и за наследника – цесаревича Алексея, права на престол 2 марта 1917 года перешли к младшему брату императора великому князю Михаилу Александровичу. Тот своим Манифестом от 3 марта 1917 года отложил принятие власти до решения Учредительным собранием вопроса о форме правления. Но оно не имело возможности рассматривать вопрос о будущем государственном устройстве России. А 1 сентября 1917 года премьер-министр Временного правительства А. Керенский, в нарушение ранее принятых актов, провозгласил Россию республикой.

После того как в 1918 году и Михаил Александрович, и Николай II, и цесаревич Алексей были убиты, в соответствии со статьей 29 право на престол перешло в род второго сына императора Александра II – великого князя Владимира Александровича (1847—1908). Его старшим сыном был великий князь Кирилл Владимирович, который в 1922 году принял звание Блюстителя государева престола, т. е. регента (так как еще не был уверен в смерти своего двоюродного брата императора Николая II, брата Михаила и племянника Алексея). В 1924-м, когда никаких сомнений в их гибели не осталось, он принял титул императора Всероссийского в изгнании. О чем 31 августа 1924 года объявил в Манифесте: «Российские законы о престолонаследии не допускают, чтобы императорский престол остался праздным после установления смерти предшествующего императора и его ближайших наследников. Также по закону нашему новый император становится таковым в силу самого Закона о наследии. Наступивший же вновь небывалый голод и несущиеся с Родины отчаянные мольбы о помощи повелительно требуют возглавления дела спасения Родины высшим, законным, внесословным и внепартийным авторитетом. А посему Я, Старший в Роде Царском, единственный Законный Правопреемник Российского Императорского Престола, принимаю принадлежащий Мне непререкаемо титул Императора Всероссийского. Сына Моего Князя Владимира Кирилловича провозглашаю Наследником Престола с присвоением Ему титула Великого Князя, Наследника и Цесаревича».

Этот Манифест был признан практически всеми членами Дома Романовых, а также иностранными королевскими домами. Не признали его только великие князья Николай и Петр Николаевичи и сын последнего – князь Роман Петрович, которые считали, что вопрос о замещении престола должен решаться путем народного волеизъявления. А вдовствующая императрица Мария Федоровна, не оспаривая правомерности действий великого князя Кирилла Владимировича, посчитала его акт «преждевременным», так как до самой своей смерти не теряла надежды на спасение кого-нибудь из ее сыновей или внука…