Игорь Зимин - Врачи двора Его Императорского Величества, или Как лечили царскую семью.

Николай II, великий князь Дмитрий Павлович и герцог Эрнст Людвиг Гессенский на теннисном корте в Ливадии. 1914 г.

На теннисный корт мужчины-игроки выходили, как правило, в форме. Николай II был одет в белые брюки и рубашку, на нагрудном кармане которой был вышит императорский двуглавый орел. На ногах были белые ботинки с черными носками, пояс был также светлый, видимо, от одного из военных мундиров. Позже, на фотографиях, сделанных в Ливадии, видно, что пояс у царя уже трехцветный. Насколько можно судить по расположению цветов на черно-белой фотографии, они воспроизводили цвета государственного флага России: бело-сине-красный. Пояс застегивался сбоку на три узких ремешка. Возможно, партнеров царя по теннису обеспечивали теннисной формой централизованно, либо они сами, по образцу, заказывали себе именно такую форму. Примечательно, что Николай II был очень аккуратен в одежде, и на большинстве фотографий все пуговицы на его рубашке застегнуты, на голове вне игры одета офицерская фуражка. Вероятно, и обувь для тенниса у игроков была специальной. По крайней мере на фотографии, сделанной летом 1914 г., великая княжна Мария Александровна держит в руках белые теннисные (?) туфли с плоской подошвой без каблуков.

Николай II с дочерьми после игры в теннис. Фермерский дворец. Петергоф. 1914 г.

Первый по времени теннисный корт для Николая II построили летом 1896 г. в Петергофском парке «Александрия», вскоре после возвращения царя из Москвы. Именно этот корт оказался самым задействованным из всех царских площадок. Площадка для игры в лаун-теннис располагалась восточнее Собственного сада Фермерского дворца, на северном берегу ручья. План корта и описание правил игры в июне 1896 г., сразу же по возвращении из Москвы, собственноручно сделал император Николай II. В июле—августе того же года составили проект (арх. А. Семенов) и смету на 4619 руб.. [1948]

Примечательно, что проектом императорской площадки для тенниса занимался московский архитектор А. А. Семенов, который в 1875–1883 гг. руководил строительством московского Исторического музея. Видимо, именно он проектировал теннисную площадку для великого князя Сергея Александровича в с. Ильинском. Поэтому как «специалиста по кортам» его и направили в Петергоф.

Как показали археологические исследования последних лет, во избежание сырости «между площадкою тенниса и сеткой устраивался фундамент». На глубине 65 см заложили глиняную подушку затем шел слой кирпичного щебня (43 см), а поверхность корта засыпали слоем желтого песка (10–15 см). Вокруг корта проложили дорожки шириной в 2,7 м из крупного битого кирпича. Площадку окружали вертикальные стойки из бревен, державшие сетку ограждения. [1949]

Дневниковые записи царя часто посвящаются игре на этом корте. В июне 1905 г. Николай II упоминает, что «в первый раз после долгого времени поиграли с офицерами в lawn-tennis». Летние дневниковые записи во время его пребывания в Нижнем дворце Петергофа буквально испещрены упоминаниями об этих играх. В летнем сезоне 1905 г. Николай II выходил на теннисный корт 25 раз. Записи в дневнике крайне лаконичны и просто констатируют факт игры: «Играли в теннис». Иногда указывалось время игры и «качество» игры: «Играли в теннис с 4 до 5 1/2 – лучше, чем вчера». Очень редко упоминались партнеры по играм, так, 24 июня 1905 г. царь «Играл с Мишей и офицерами в теннис». «Миша» – это младший брат царя, великий князь Михаил Александрович. Часто партнерами царя становились дежурные флигель-адъютанты: «Долго играл в теннис с Андреем (деж.) и офицерами». «Андрей» – это великий князь Андрей Владимирович (1879–1956). В 1905 г. Николай II последний раз вышел на теннисный корт 1 сентября.

Летом 1913 г. Николай II играл на корте «с дочерьми и Настенькой Гендриковой». Периодически А. Гендрикову заменяла А. А. Вырубова: «Поиграл с детьми и Аней в теннис». В числе его постоянных партнеров по теннису был лейтенант Н. Родионов, который специально приезжал «с яхты… и поиграл с нами до 5 час.».

Лето 1914 г. оказалось тревожным, поскольку политическая ситуация в Европе резко обострилась. Дело шло к большой войне. Однако теннис оставался теннисом. И судя по фотографиям, настроение у царя было очень неплохое. Партнеры царя оставались те же, что и в 1913 г. Среди новых игроков появился сотник Собственного Конвоя В. Э. Зборовский. Последний раз на петергофском корте Николай II играл в теннис 16 июля, а 19 июля (1 августа) Германия объявила России войну.

На теннисном корте в Ливадии: сотник Собственного Конвоя В. Э. Зборовский, Татьяна, Анастасия, Николай II, Ольга

В императорских резиденциях Ливадии и Спале теннисные корты, видимо, устроили в конце 1890-х – начале 1900-х гг. Причем, судя по фотографиям, в Ливадии построили две площадки для игры. Впервые Николай II вышел на теннисный корт в Ливадии летом 1902 г.. [1950]А. А. Вырубова вспоминала, что Николай II «ежедневно играл в теннис, я всегда была его партнером», при этом «он относился очень серьезно к игре, не допуская даже разговоров… он отлично играл и терпеть не мог проигрывать». [1951]На кортах стояли скамейки, на которых было сделано большинство фотографий. Старшие, Ольга и Татьяна, стали уже взрослыми девушками, и непринужденная обстановка игры позволяла им слегка флиртовать с офицерами «Штандарта». На фотографиях, сделанных весной 1913 г. в Ливадии, с девушками на корте почти постоянно находился мичман Н. Родионов. Мичман, как правило, играл в паре с царем. В Ливадии поблизости от теннисных кортов построили Чайный домик. После игры все игроки и зрители отправлялись пить чай.

В августе 1913 г. первая игра на корте Ливадии состоялась 24 августа. К этому времени слоился определенный ритуал – после игры обязательный чай. Иногда сдержанный Николай II с удовольствием констатировал в дневнике: «Днем прекрасно поиграл в теннис – лично я сыграл семь сэтов». В этот сезон царская семья прожила в Ливадии необычайно долго, и в теннис играли буквально до заморозков: «Днем поиграли в теннис, руки зябли»; «Играли в теннис, руки зябли». В этом сезоне во время одной из игр Николай II был довольно серьезно травмирован: «Во время игры мне мячом попало в правую икру настолько сильно, что я захромал. Вечером мне наложили бинт». Пару дней он был вынужден пролежать в кровати, а затем ходил, опираясь на палку. Эта игра, состоявшаяся 26 ноября 1913 г., и завершила сезон. В начале декабря 1913 г. семья вернулась в Петербург.