Игорь Зимин - Врачи двора Его Императорского Величества, или Как лечили царскую семью.

Медаль 1768 г. в память о прививке оспы

В этой истории, естественно, имелась и материально-статусная составляющая. Конечно, Екатерина II оплатила проезд врача в оба конца и выплатила из средств Кабинета Ея Императорского Величества щедрый гонорар. В 1769 г. Т. Димсдейлу пожаловали титул барона и герб, описание которого дано в «Общем Гербовнике дворянских родов Всероссийской Империи». Императрица также присвоила ему звание лейб-медика, чин статского советника и пенсию в размере 500 фунтов стерлингов в год. [976]В число роскошных подарков входил и чайно-кофейный сервиз, [977]созданный на Императорском фарфоровом заводе в Санкт-Петербурге. Сервиз был рассчитан на 19 персон (по количеству гнезд для чашек в ложементе кофра). [978]Особое место в нем занимают чашка с крышкой, блюдцем и ложкой с золоченым «вензеловым именем» владельца.

Поскольку в 1768 г. был создан прецедент, практика привития оспы прочно укрепилась в Зимнем дворце. Тем более что при поддержке Екатерины II в Петербурге учредили специализированный Оспенный дом, просуществовавший до 1803 г. Когда в эти годы Екатерина II видела даму или девушку со следами оспин, она шутила, что эта дама «носит историю болезни на своем лице».

Впоследствии всем многочисленным детям Павла I эту прививку делали в положенные сроки. Поэтому Т. Димсдейл в 1781 г. еще раз приехал в Россию, для того чтобы привить оспу внукам императрицы – Александру и Константину. К этому времени в Петербурге были опубликованы официальное наставление о прививании оспы [979]и сочинение Т. Димсдейла «Нынешний способ прививать оспу…», [980]в приложении к которому врач описал состояние Екатерины II после прививки. Это был беспрецедентный шаг.

Тогда же привили оспу невестке Екатерины II, великой княгине Марии Федоровне. Оспенный материал для этих прививок получен от 12-летнего Александра Брискорна, будущего генерал-майора. Т. Димсдейл провел процедуру прививки оспы двум великим князьям, Александру и Константину, в один день – 26 сентября 1781 г. Гонорар был просто заоблачный: «лейб-медику барону Димсдалю» выплатили из Кабинета Е. И. В. «в награждение за прививание оспы Их Императорским Высочествам 10 000 ф. стерлингов, дано на возвратный путь 1000 ф. ст.». [981]

В 1770-х гг. процедуру оспопрививания освоили российские медики, и остальным детям наследника Павла Петровича ее делали придворные врачи. Из архивных документов следует, что оспу великой княжне Александре Павловне (р. 1783 г.) 8 июня 1787 г. привили доктор М. Галлидей, [982]которого в Петербурге именовали «оспенным доктором», и лейб-медик К. Ф. Крузе, которые получили за это, соответственно, 20 000 руб. и 4000 руб. В этот же день последовал именной указ Екатерины II, по которому в Государственный Заемный банк положили 3000 руб. на имя дочери надворного советника Сальца, «от которой привита была оспа великим княжнам», с указанием «обращать деньги в проценты до 17 лет». [983]Как следует из документа, 8 июня 1787 г. прививку оспы сделали и младшей сестре Александры Павловны, Елене Павловне (р. 1784 г.). Великой княжне Марии Павловне (р. 1786 г.) прививку оспы 26 октября 1789 г. делал все тот же доктор «М. Галлиди» (так в документе, гонорар – 10 000 руб.), за которым присматривал лейб-медик И. Ф. Бек (гонорар – 2000 руб.). [984]Согласно указу Екатерины II от 26 октября 1789 г., 3000 руб. положили в банк на имя «малолетней дочери гарнизонного батальона капитана Тиля, от которой привита великая княжна». [985]

0 том, как делали прививку от оспы Николаю I, вспоминал он сам: «Одновременно с сестрою Анною же нам была привита оспа, что по тогдашним временам представлялось событием необычайной важности, как совсем в обиходе незнакомое. Оспа у меня была слабая, у сестры же она была сильнее, но мало оставила следов».

Таким образом, на рубеже XVIII – начала XIX вв. прививка от оспы становится стандартно-обязательной процедурой для всех членов императорской фамилии и в силу ее стандартности о прививках упоминаний в мемуарах практически не встречается. [986]

Зато сохранились свидетельства в архивных документах. Например, лейб-акушеру В. Б. Щольцу 19 февраля 1846 г. выдали «в награду по случаю привития в прошлом 1845 г. оспы Его Высочеству Великому Князю Александру Александровичу» [987](будущему Александру III); заплатили 25 руб. ассигнациями и матери «дитяти, от которого была взята оспа». [988]24 июня 1847 г. «очень успешно» привили оспу Владимиру Александровичу, родившемуся в апреле 1847 г.. [989]Поскольку процедура привития детям оспы становится стандартной, то ею занимались, в том числе, и акушеры. При этом гонорары врачей совершенно не сопоставимы с заоблачными выплатами Т. Димсдейлу.

В 1845 г. последовало распоряжение по Придворной медицинской части о составлении гофмедиками ведомостей о заболевших в их округах, при этом одной из позиций этих ведомостей стали данные «О привитой оспе детям чинов придворного ведомства, с означением кому именно и с каким успехом». [990]

Как это ни покажется странным сегодня, но общий уровень санитарии и гигиены [991]даже в императорских резиденциях оставался таким, что от заболевания брюшным тифом [992]не был застрахован никто, поэтому тифом [993]болели как первые лица, так и прислуга. [994]

Брюшным тифом болела императрица Мария Александровна. [995]При этом следует иметь в виду, что основная причина заражения этой болезнью – вода и продукты, поэтому сам факт заражения первого лица наглядно характеризует уровень санитарии, в том числе и в императорских резиденциях.

В начале 1866 г. брюшным тифом болел будущий Александр III. Осведомленная современница упоминает, что в декабре 1865 г. «Великий князь жаловался на сильную головную боль – это было прологом тифа, которым он опасно заболел после переезда в Аничков Дворец». [996]Видимо, заболевание не угрожало его жизни и о нем мало кто знал. Как утверждают современники, именно тиф стал причиной преждевременного облысения Александра III.

В 1888 г. заболела тифом дочь Александра III – великая княжна Ксения Александровна. В результате ее комнаты в Аничковом дворце ободрали буквально до голых стен, а все вещи (мебель, игрушки и проч.), бывшие в комнатах, сожгли. Впрочем, возможно, это был сыпной эпидемический тиф, поскольку предпринятые меры характерны для борьбы с возбудителями тифа – вшами.

Заболевание брюшным тифом Николая II осенью 1900 г. едва не погубило его. Оно оказалось настолько серьезным, что в окружении императора начал обсуждаться вопрос о порядке престолонаследия. [997]