Игорь Зимин - Врачи двора Его Императорского Величества, или Как лечили царскую семью.

В подготовленной для императрицы справке указывалось, что «в Давос ежегодно съезжается до 4000 русско-подданных больных туберкулезом; значительная часть их – люди без средств. В 1909 г. в среде русской колонии Давоса образовалось православное братство с целью устройства и поддержания в Давосе православной церкви. Братством было нанято в Давосе здание бывшей католической церкви, где с весны 1909 г. и совершается православное богослужение. С 1910 г. святейший Синод ежегодно командирует в Давос на время лечебного сезона священника и псаломщика». [1169]

Письмо было поддержано фрейлинами: С. Орбелиани (докладная записка о православной церкви в Давосе), фрейлиной императрицы Марии Федоровны, О. Бюцовой, бывшей фрейлиной Александры Федоровны – кн. Е. Н. Оболенской и лектриссой императрицы – Е. А. Шнейдер. 18 апреля 1914 г. императрица Александра Федоровна согласилась выделить из своих средств 3000 франков (около 1125 руб.), а остальные средства шли из фонда пожертвованных «в распоряжение Вашего Величества сумм на благотворение». Однако летом 1914 г. началась Первая мировая война, и проект был не осуществлен.

В общественном сознании прочно утвердилось мнение, что императрица Мария Александровна умерла от туберкулеза. Это не так, поскольку на основании протокола вскрытия Марии Александровны современные медики считают, что причиной смерти императрицы стала бронхоэктатическая болезнь, [1170]связанная с хроническим воспалением обоих легких (по преимуществу правого), однако тогда многие думали, что причина смерти – туберкулез.

В мае 1880 г. в Синей спальне Зимнего дворца умерла императрица Мария Александровна. Мария Александровна с молодых лет имела ярко выраженное астеническое телосложение, [1171]что в немалой степени, наряду с частыми родами, способствовало развитию ее хронического легочного заболевания.

Императрица Мария Александровна

Проблемы с легкими начали беспокоить Марию Александровну еще в первой половине 1850-х гг. Об этом свидетельствует то, что именно тогда медики рекомендовали обеспечить в покоях императрицы наиболее благоприятный температурный режим. В 1855 г. в столовую императрицы в Зимнем дворце проложили специальную трубу для охлаждения воздуха, [1172]некий прообраз современного кондиционера.

В 1858 г. в петергофской Мыльне (близ Монплезира), по указанию доктора К. К. Гартмана, архитектор Э. Ган разместил ванну «особенного устройства с прилегающими комнатами для холодной ванны с душем и русской бани». Все это великолепие предназначалось для императрицы Марии Александровны. Поясню, что «холодная ванна» являлась распространенной в XVIII–XIX вв. методикой водолечения различных заболеваний, в том числе и болезней легких.

Условия жизни в Фермерском дворце мало способствовали укреплению хрупкого здоровья Марии Александровны. А. Ф. Тютчева вспоминала: «Когда идет дождь – что в Петергофе обычно, – у императрицы в спальне появляются лягушки, так как эта комната на одном уровне с болотистой почвой, покрытой роскошными цветниками, разведенными здесь с огромными затратами. Сырость такова, что в ее комодах и шкафах растут грибы, а она целое лето страдает от воспалений и ревматизма». Трудно сказать, насколько слова фрейлины являются преувеличением…

Проблемы со здоровьем Марии Александровны резко обострились весной 1863 г., когда она находилась в Царском Селе. Любопытно, что тогда в резиденцию выписали в качестве консультанта некого «доктора Скансони», который рекомендовал императрице прибегнуть к климатическому лечению. [1173]В результате в августе 1863 г. Мария Александровна впервые отправилась в Крым, в имение Ливадия, где пробыла до ноября 1863 г.

Синяя спальня императрицы Марии Александровны в Зимнем дворце

Фермерский дворец. Петергоф. Парк Александрия

Холодная ванная Марии Александровны в Банном корпусе. Петергоф

На развитии заболевания императрицы катастрофически сказался психологический надлом, связанный со смертью ее старшего сына в апреле 1865 г. Когда легочное заболевание императрицы обострилось, ее лечащим врачом назначили профессора Санкт-Петербургской Медико-хирургической академии С. П. Боткина, которому 22 ноября 1870 г. было высочайше даровано звание почетного лейб-медика. [1174]

С. П. Боткин, заняв должность лечащего врача императрицы Марии Александровны, начал ломать отжившие традиции и применять общепринятые методы диагностики по отношению к членам императорской семьи. На придворной медицинской службе он выдвигается не только своими блестящими знаниями и врачебной интуицией, но и смелостью принятия решений. Если медики, лечившие императриц ранее, ставили диагнозы преимущественно на основании «расспроса о припадках», то С. П. Боткин испросил разрешения на объективные способы исследования: постукивания, выслушивания и т. д. Совершенно очевидно, что С. П. Боткин диагностировал болезнь императрицы с помощью стандартных методов обследования, а лейб-медик Гартман, лечивший императрицу ранее, «не заметил зла», поскольку оставался в плену придворных традиций. Разрешение на эти «новаторские методики» в придворной медицине давал лично Александр II.

Тогда для борьбы с легочными заболеваниями, включая туберкулез, использовали преимущественно климатическое лечение. Поэтому еще в 1861 г. Александр II специально для супруги купил в Крыму имение Ливадия, куда на бархатный сезон стала выезжать императрица с детьми. Например, в середине марта 1872 г. императрица в сопровождении С. П. Боткина уехала в Крым. П. А. Валуев записал в дневнике: «О свойстве и степени болезни трудно иметь точное понятие при множестве разноречивых толков. Кажется, однако же, что легкие действительно поражены и что доктор Гартман не заметил зла своевременно и его запустил. Доктор Боткин определил болезнь, и поездка в Крым предпринята по его настоянию». [1175]

Э. Брендт. Дворец в Ливадии. 1868 г.

Дворец в Ливадии