Татьяна Мосолкина - Социальная история Англии XIV-XVII вв.

По размерам пожертвований в пользу Церкви можно судить о богатстве бристольских горожан и города в целом. Например, уже упоминавшаяся Алиса Честер заказала новое распятие для хоров в своей церкви лучшим резчикам по дереву, алтарь в южном приделе, позолоченный алтарь Богородицы и подарила искусно сработанную дарохранительницу. Помимо большого количества церковных облачений, алтарных тканей и украшений она дала «позолоченное серебряное распятие, покрытое эмалью с Марией и Иоанном», стоившее 20 фунтов {786} 786 Carus-Wilson Е.М. The Overseas Trade of Bristol. P. 243. .

Еще более щедрым дарителем был Уильям Кэнинджес-младший. Будучи одним из самых богатых людей в масштабах всей Англии, он большую часть своих средств потратил на сооружение замечательной церкви Мэри Редклиф, которая и сейчас является украшением города. Кроме этого, он основал два госпиталя, а также передал церковным смотрителям своего прихода драгоценности стоимостью 160 ф., и 340 ф. наличными деньгами {787} 787 GRB. V. IV. P. 35–49. . По Кэнинджес распорядился так своим богатством лишь потому, что все его сыновья умерли молодыми, а в 1467 г. умерла и его жена. Он не хотел, чтобы его богатство перешло в руки короля-Йорка, воцарению которого он всячески препятствовал. Считают, что попытка Эдуарда IV найти ему вторую жену, и с помощью этого выманить большую сумму денег в честь свадьбы, заставила его в 1467 г. оставить свет и принять духовный сан. После окончания пятого срока мэрства он стал сначала священником, а затем настоятелем собора в Вестбери, где он и умер в 1474 г. {788} 788 Bourne H.R.F. English Merchants. P. 69.

Богоугодные дела, милосердие и благотворительность были не только способом обеспечить небесное благоволение, но и средством завоевать авторитет и уважение в обществе. Почти во всех завещаниях значительные суммы оставляются на благотворительные нужды. Завещания четко делят наследство на вдовью часть, наследство детей и наследство на благотворительные цели. Такое обязательное деление — обычно для завещаний рассматриваемого времени. Например, во Флоренции XIV в. при составлении завещания непременно должен был присутствовать представитель Церкви (иногда даже несколько), чтобы определить, какая часть имущества должна достаться Церкви {789} 789 Краснова И.А. Деловые люди Флоренции XIV–XV вв. Ч. I. С. 65. . Возможно, такая обязательность деления наследства была пережитком еще феодальной психологии. Официальная идеология Средневековья не только не поощряла накопления, но и считала богатство помехой для спасения души в будущей жизни. Поэтому благотворительность использовалась как средство достижения этого спасения. Раннебуржуазная идеология, которая оправдывала богатство и накопление, не рассматривала благотворительность как обязательный элемент общественной жизни. Доказательством этого может служить отношение кальвинистов к нищим и бедным. Сочетание буржуазного накопительства и благотворительной деятельности — характерная черта новой психологии. Вероятно, в соединении благотворительности, как пережитке старой психологии, и жажды накопительства, как проявления нового образа жизни, отражалась противоречивость эпохи {790} 790 Кириллова А.А. Социально-психологическая характеристика английского купечества в XV–XVI вв. // Генезис капитализма в позднее Средневековье в Англии и Германии. М., 1979. С. 30. .

Психология английского купечества XIV–XV вв. имеет много общего с психологией итальянского купечества {791} 791 Краснова И.А. Деловые люди Флоренции XIV–XV вв. М.; Ставрополь, 1995. Ч. I–II. . Речь идет не только об энергичности, находчивости и смелости наряду с беззастенчивостью и эгоизмом. Это еще и чувство гордости за свою принадлежность к кругу полноправных граждан города и к определенному социальному слою внутри него. В средневековом обществе каждый человек занимал определенное место, и без определенного статуса он не мог существовать. И себя он воспринимал через свою социальную роль, место в иерархии. Горожанин одновременно входил в несколько «корпораций» или общностей, и это порождало групповую солидарность, групповой патриотизм, а также определенные обязанности, традиции и поведение.

Преобладание группового детерминизма в менталитете бюргера вовсе не означало отсутствие возможности для развития личных способностей человека. Пример реализации индивидуальных возможностей и особенностей — деятельность Э. Бланкета, У Кэнинджеса, Р. Стерми.

Принадлежность к городской общине или какой-то более мелкой корпорации воспитывало чувство общественного долга, навыки демократизма и организационной инициативы {792} 792 Сванидзе А.А. Микроструктуры и коммунализм средневекового города в Западной Европе // Социальная история: проблемы синтеза. М., 1994. С. 103-107. .

Гордость за свой город и стремление сделать его еще более красивым выражались не только в строительстве каменных домов и величественных церквей, но и в прозаичных бытовых делах. Та же Алиса Честер, которая потратила большие средства на перестройку своего дома и еще больше на богоугодные дела, заслужила благодарность горожан тем, что в 1475 г. установила в порту подъемный кран, которого там никогда не было, «для сбережения товаров как городских купцов, так и чужеземцев». Сооружение крана обошлось ей в 41 фунт {793} 793 Sherborne J.W. The Port of Bristol. P. 17. . Алиса Честер не была единственной горожанкой, заботившейся о нуждах города. В июле 1450 г. Джон Клайв завещал деньги для починки и укрепления городских стен {794} 794 GRB. V. I. Text. P. 129–131. . А уже упоминавшийся много раз Роберт Стерми во время своего очередного плавания в Левант в 1458 г. приобрел некоторое количество зеленого перца и других пряностей, чтобы посадить их в Бристоле и распространить эти культуры в Англии {795} 795 Bourne H.R.F. English Merchants. P. 68. .

В рассматриваемое время права не существовали без обязанностей, и горожане в течение столетий приучались к общественным делам, заботе о нуждах города. Муниципальные власти старались следить за порядком на улицах, хотя трудно сказать, как строго исполнялись их постановления. Поскольку подвергнуться разбойному нападению в Средние века было делом обычным, в «Прокламациях города Бристоля», изданных в XIV в., было сказано, что «никто, под угрозой тюремного заключения, не будет бродить по городу ночью после звона вечернего колокола, если только он не несет ночную стражу» {796} 796 LRB. V. II. P. 226. .

Но жители охранялись не только от грабителей и разбойников — покой их не должен был нарушаться и добропорядочными гражданами. Поэтому, например, запрещалось под угрозой штрафа держать больших собак, «бродящих везде без цепи» {797} 797 Ibid. P. 227. , или заниматься в людных местах таким ремеслом, которое доставляет неудобство горожанам. Особенно это касалось дубильщиков, занятие которых было связано с неприятными запахами «к досаде людей» {798} 798 Ibid. V. I. P. 34; V. II. P. 229. .