Иван Аношин - На правый бой

Вообще можно сказать, что очень приятно воевать вместе с красноармейцами, которых мы всегда с радостью ждали. Мы были в штабе их полка. Там нет никакой принужденности, все очень просто и приятно…»

Да, приятно было воевать вместе с бойцами НОАЮ. Это были смелые, мужественные, открытые люди, люто, как и мы, ненавидевшие фашистов. И в боевой обстановке, и в короткие часы досуга советские и югославские бойцы чувствовали себя как братья.

Во время боя за мост через реку Саву пулеметчик 14-й бригады гвардии рядовой Бобылев узнал от югославских бойцов, что на одной из улиц накапливается большая группа гитлеровцев. Бобылев взял пулемет и ползком пробрался на указанную улицу. При помощи местных жителей он проник на чердак и открыл огонь по врагам. Застигнутые врасплох, гитлеровцы не успели даже разбежаться. Вся группа противника истреблена. Сержант Кондрашев (из этой же бригады) с группой бойцов очистил от фашистов участок железной дороги, лично уничтожил при этом много гитлеровцев.

Бои за Савский мост мне хорошо запомнились. Дело в том, что попытки частей 4-го гвардейского мехкорпуса захватить его не имели успеха: противник удерживал мост как последнее средство спасения.

Понимая это, В. И. Жданов решил обратиться за помощью к авиаторам и артиллеристам. Как раз на командный пункт корпуса прибыли Судец и Неделин. Вместе с ними выработали и блестяще осуществили весьма оригинальный план. По приказу командующего 17-й воздушной армией в условленный час над мостом и аэродромом Земун появились штурмовики генерал-лейтенанта О. В. Толстикова под прикрытием истребителей. Они подавили зенитную и полевую артиллерию гитлеровцев, уложили наземь его пехоту. Воспользовавшись этим, наши воины на полном ходу ворвались на мост. Вскоре они уже завязали бой на левом берегу. Вслед за ними устремились части НОАЮ.

— Вот это молодцы! — восхищался действиями танкистов и пехотинцев В. А. Судец, пожимая руку В. И. Жданову.

— Это вам, летчикам, спасибо, — благодарил в ответ командир 4-го механизированного.

Мы все радовались успеху. Но — недолго. Противник стал предпринимать отчаянные попытки вернуть мост, чтобы спасти окруженные в Белграде свои войска.

В этих ожесточенных боях отличились многие — и наши, и югославские бойцы. Но мне особенно запомнился подвиг заместителя командира 211-го гвардейского стрелкового полка по политчасти майора Н. К. Ткаченко. Он одним из первых с группой в 12 человек ворвался на мост и обеспечил не только захват, но и удержание его до подхода основных сил. О его смелости, мужестве, умелом руководстве боем начальник политотдела 73-й гвардейской стрелковой дивизии подполковник А. Г. Воронов докладывал и раньше. Постоянно находясь в боевых порядках полка, замполит лично руководил действиями штурмовых групп на самых трудных и опасных участках.

На белградских улицах, на мосту и берегах Савы солдатская судьба Никанора Корнеевича была счастливой: в самом конце — и ни одной царапины. Но позднее, когда его гвардейцы бились за расширение захваченного на западном берегу Дуная, у Батина, плацдарма, бесстрашный офицер-политработник погиб смертью храбрых. За свои подвиги на югославской земле Н. К. Ткаченко был посмертно удостоен звания Героя Советского Союза [20] См. Белградская операция, с. 258–259. .

Уже после того, как смолкли выстрелы в Белграде, когда ликующие люди высыпали из подвалов на улицы, стало известно и нам и белградцам имя еще одного героя боев за спасение Савского моста — учителя Миладина Зарича, жившего поблизости. Следя за гитлеровцами, бывший офицер югославской армии, участник войн за освобождение своей страны, заметил, что оккупанты минируют мост. У него уже был опыт: в 1912 году, во время Балканской войны, он со своими солдатами захватил мост через реку Шемпицу, не позволив противнику взорвать его. Старый учитель решил спасти и Савский мост.

Когда под натиском наших и югославских солдат гитлеровцы стали отступать по мосту, к ним присоединился Зарич. Он увидел, что к опорам моста прикреплены подрывные снаряды, соединенные проводами. Гитлеровцы в суматохе не заметили, как Зарич саперной лопаткой перебил провода. За этот подвиг Миладин Зарич был награжден югославским и советским орденами.

Утром 20 октября, когда начался последний штурм, я решил проехать по освобожденным улицам. Да и пора было на КП фронта. Бой удалился, однако враг еще обстреливал город, иногда над ним появлялись его самолеты. От очередного налета решили спрятаться в большом красно-кирпичном доме в четыре этажа.

— Лучше в этот подъезд, товарищ генерал, — остановил меня порученец Павел Романович Копин.

— А какая разница? — удивился я, но все же послушался совета.

Только мы зашли, озираясь по сторонам в полумраке, как в доме грохнул взрыв, — видимо, бомба или крупнокалиберный снаряд угодили в крышу — средней части дома как не бывало, разрушилась до фундамента…

Белградцы уже не обращали внимания на бомбежку и редкие взрывы снарядов. Они ликовали, и от улыбок, казалось, светлее становилось вокруг. На зданиях реяли трехцветные национальные и красные флаги, на улицах и площадях стихийно возникали массовые митинги. Жители Белграда с величайшей радостью отмечали день своего освобождения, горячо благодарили воинов Красной Армии.

Вечером 20 октября на командном пункте фронта был получен благодарственный приказ Верховного Главнокомандующего, адресованный Маршалу Советского Союза Ф. И. Толбухину.

Генерал-полковник А. С. Желтов распорядился немедленно передать приказ в войска, напечатать в экстренных выпусках фронтовой и многотиражных газет.

В ознаменование одержанной победы соединениям и частям, наиболее отличившимся в боях за освобождение столицы Югославии от немецких захватчиков, присваивалось наименование Белградских.

Приказ Верховного Главнокомандующего был зачитан на торжественном построении в частях. Конечно, торжественные построения проводились там, где это можно было. Ведь с освобождением Белграда бои не только не прекратились, но продолжались с новой силой.

Но взятие Белграда было серьезным рубежом на пути к победе, большим праздником для югославов и наших воинов, праздником для всего советского народа. Не случайно столица нашей Родины в честь взятия Белграда салютовала 24 артиллерийскими залпами из 324 орудий. Я заблаговременно дал указание в войска, чтобы командиры и политработники организовали прослушивание воинами радиопередачи из Москвы.

Победа, к сожалению, почти всегда омрачается горечью потерь. Но сознание того, что боевые побратимы отдали жизнь за правое дело, что по ним искренне скорбит братский народ, придает новые силы живым.