Эрнст Бааш - К истории экономического развитие Голландии в XVI-XVIII веках

По сравнению с Зеландией и Голландией, где в период 1648–1800 гг. сельское хозяйство не претерпело существенных изменений, продукция сельского хозяйства Северного Брабанта значительно сократилась. Провинция эта уже в конце средних веков пришла в упадок как по численности своего населения, так я в отношении своего сельского хозяйства. В результате войн, продолжавшихся около 80 лет, она сильно пострадала. Лишь овцеводство давало здесь ценную продукцию шерсти, служившей сырьем для суконных фабрик Тилбурга, Остервейка и др., а льноводство оказалось полезным для ткацких фабрик Эйндховена, Хелмонда и т. п. В 1785 г. один писатель объяснял бедность северобрабантского населения высокими налогами. Не подлежит сомнению, что положение этой области было действительно тяжелым, чему немало способствовала ее географическая изолированность и отдаленность от оживленных путей сообщения. Многообразие всевозможных властей в этой области, подчиненной, в качестве генералитетной земли, непосредственно Генеральным штатам, но одновременно насчитывавшей целый ряд независимых и полунезависимых «господ», не благоприятствовало развитию сельского хозяйства, что выражалось в первую очередь в чисто произвольном взимании податей. Выход из печального экономического положения нашли в ткацком деле, для которого район давал лен. Так возникла обширная домашняя промышленность, работавшая при низкой заработной плате на богатую Голландию, где заработная плата была гораздо выше {136} 136 Blink II, 42 и сл. Об отношениях между северо-брабантской и голландской промышленностью см. ниже, гл. 4. .

Земледелие Северного Брабанта стояло на таком же примитивном уровне, как и эта промышленность, носившая в XVII в. чисто деревенский характер; преобладание мелких хозяйств, большей частью потребительских, и недостаток капитала составляли его отличительные признаки. По сравнению с зажиточными, состоятельными голландскими и зеландскими крестьянами разница была велика. Это сказывалось также и в животноводстве. Аналогичные с Северным Брабантом условия были и в Лимбурге, незначительная часть которого принадлежала тогда Голландии {137} 137 Blink, II, 51 и сл. .

Совершенно иным представлялось в XVII и XVIII вв. положение в Гелдерланде. Здесь, в особенности в восточных его областях, преобладали еще старые феодальные институты с господскими правами, десятиной, крепостничеством и т. д.; здесь сохранилось положение, аналогичное положению в соседнем Мюнстере. Обширные площади земли были в общем владении в качестве общинной собственности, или марки. Денежное хозяйство не проникло здесь в деревню в такой степени, как на западе {138} 138 Wеststrtе, Een gelderl, heerlijkheid, 453 и сл., 464 и сл . Песчаная почва была еще покрыта обширными лесами.

В области Велюве с первой половины XVII в. наряду с хлебами и коноплей стали возделывать табак {139} 139 Blink, Nederland, II, 205 и сл. — о Велюве. , на обширных пастбищах широко развилось овцеводство {140} 140 VoIkraann, 450, считает Гелдерланд очень плодородным. . В Бетюве также стали сажать табак и культивировать в больших масштабах плодовые деревья; фрукты шли в Утрехт и Голландию.

Зерно, производившееся в Гелдерланде, потреблялось внутри провинции; лишь небольшая часть вывозилась в Голландию. В XVIII в. здесь, как и в Брабанте, увеличились площади под картофелем. Как и в соседней области Зютфене, здесь культивировался также лен. В Бетгове и в окрестностях Тила занимались коневодством и торговлей лошадьми; на конские ярмарки приезжали даже из-за границы. В Гелдерланде, как и вообще в восточных областях республики, интенсивно занимались свиноводством. Гелдерландское зютфенское сало отправлялось в Голландию, где оно шло для снабжения экипажей морских судов.

В то время как в отношении сельского хозяйства восточные песчаные районы провинции Утрехт были ближе всего к Велюве и мало отличались от него, западные районы имели много общего с соседней Голландией. Города Утрехт и Амерсфорт были важными и излюбленными рынками этой провинции: Утрехт — для молочных продуктов, зерна, скота, лошадей, а Амерсфорт — главным образом для табака. В окрестностях этого города с 1615 г. возделывали табак, который с течением времени стали разводить здесь в таком количестве, что амерсфортскии табак стал пользоваться широким спросом за границей, преимущественно на Севере и в Прибалтике. В середине XVIII в. лучшие сорта отправлялись во Францию. Уже в это время ежегодный урожай амерсфортского табака оценивался примерно в 3 млн. фунтов. Штаты Утрехта облагали не потреблявшийся в самой провинции табак налогом в 3 штивера. Из Амерсфорта культура табака в середине XVII в. распространилась по всему Гелдерланду и Оверэйселу {141} 141 Blink, II, 60 и сл. Весkmann, 324 (о Девентере, Апелдорне и др.); Ferner, 327; Volkmann, 456, 353 — о Зютфене. См. ниже, гл. 4. Нибур в 1808 г. писал о «крупных плантациях табака у Амерфорта» (Cicularbriefe, 26). . Результатом разведения этой культуры' было повышение земельных цен и арендной платы. Повысилась также цена на овечий навоз, который считался весьма полезным удобрением для табака. Раньше он стоил 3–4 гульд., а во время расцвета культуры табака — 14–20 гульд. В 1670 г. в Амерсфорте насчитывалось по крайней мере 120 табаководов. Впоследствии эта культура пришла в упадок и в XIX в. совершенно исчезла [41] В 1791 г. урожай табака составлял около 20 млн. фунтов (Koch, Rotterdam in den franschen Tijd, в: Rott. Jaarboekje, 1924, 13). .

В провинции Утрехт издавна было развито коневодство, которому в XVI и XVII вв. власти старались оказывать поддержку изданием соответствующих постановлений. Постановление, изданное в 1542 г., возобновленное и дополненное затем в 1585 г., запрещало скупку и вывоз лошадей из провинции. Постановление от 1675 г. предусматривало меры к увеличению конского поголовья, сильно сократившегося вследствие вторжения французов {142} 142 Zorg voor paardenfokkery in de XVII eeuw в De Economist, 1885, 995 и сл. Об утрехтской породе лошадей см. Blink, II, 259. .

Сельское хозяйство Оверэйсела напоминало хозяйство восточного Гелдерланда; «о обработанная площадь здесь была меньше. Оверэйсел выделялся обширными пустошами, которые частично переходили в болота на моховых возвышенностях. В XVIII в. последние оставались еще невозделанными и необитаемыми; в частности совершенно пустынным был Твенте. Лучшие земли были расположены между Борне и Хенгело и в окрестностях этого города. Здесь было много крестьян-собственников, другие же сдавали свои участки мелким арендаторам с 6–8 коровами. В общем положение этих мелких крестьян в Твенте было весьма жалким. Неразделенные общинные земли (марки) препятствовали развитию самостоятельности отдельных крестьян [42] Т. е. кулацких, капиталистических хозяйств. — Прим. ред. , а также освоению пустошей. По сравнению с высокими податями доходы были незначительны. Большая бедность и традиционная зависимость младших сыновей от старших заставляли население уже в XVI и XVII вв. бежать в город в надежде добиться там лучшего материального положения. Когда после 1730 г. в Энсхеде стала развиваться промышленность, этот город стал притягательным центром для сельского населения, которое таким образом способствовало возникновению промышленности. В маленьких городах, как Олдензал, Отмарсюм и т. д., в XVIII в. проживало много крестьян, что придавало характерный отпечаток этим местам. Оверэйсел был в XVIII в., пожалуй, самой бедной провинцией {143} 143 De Koopman, III, 237. . [43] Собственная продукция провинции приносила доход не свыше чем на 8 т золота. Остальное поступало от незначительной торговли Девентера, Кампена, Зволле, Хасселта и от земельных владений провинции.