Дмитрий Пучков - Красный шторм. Октябрьская революция глазами российских историков

Егор Яковлев: Давайте для начала определимся с понятиями. Что мы будем понимать под словом «террор»? Скажем, относятся ли к террору самосуды февраля 1917-го, когда матросы массово убивали офицеров на Балтийском флоте?

Илья Ратьковский: Понятие «террор», как и многие термины, имеет несколько значений. Применительно к нашей теме террор часто определяют как политику, направленную на устрашение населения, чтобы оно полностью или какие-то его категории не представляли угрозы правящему режиму, красному или белому. С этой точки зрения события, которые произошли в феврале 1917 года, оценить как террор достаточно сложно: там был разгул стихии, а не политическая воля государства. Есть и вторая точка зрения, определяющая террор как явление, имеющее социальное происхождение и направленное на устранение или запугивание врага некой социальной группы, даже и без участия государства. Конечно, самосуд матросов в отношении офицеров в 1917 году может рассматриваться как террористическая практика. Матросы, по их мнению, ставили офицерство на место, запугивали его — и не без успеха: известны случаи массового ухода с флота и из армии офицеров в февральские и мартовские дни. Поэтому, да, эти события можно расценивать в широком значении как проявление практики террора. Но это не красный террор, а социальный стихийный.

Каковы были причины этого стихийного террора? Вплетался ли он впоследствии в организованный террор красных и белых?

Несомненно, конфликты дореволюционного времени во многом определили размах насилия в годы Гражданской войны. Это в первую очередь подавление первой русской революции 1905–1907 годов — свежая рана. Но корни этого явления уходят в события начала XX века, например так называемой грабиловки в Харьковской и Полтавской губерниях в 1902-м.

Что такое грабиловка?

Это массовое явление, в котором принимали участие десятки тысяч крестьян. Заключалось оно в том, что крестьяне в условиях голода и кризиса массово приезжали в поместья местных дворян и в буквальном смысле производили экспроприацию всего. Часто это сопровождалось убийствами семей помещиков. Такое движение было характерно для украинских губерний, но и поволжские тоже затронуло. Поэтому пришлось наводить порядок с помощью войск, причем достаточно жестко. Хотя, конечно, цифры погибших при подавлении бунтов меньше, чем в период русской революции, но конфликт был. И к 1917 году он не забылся. Число его жертв можно оценить в несколько сотен человек.

То есть речь идет о том, что насилие Гражданской войны было своего рода социальной местью за предшествующие конфликты?

Да, такова одна из причин. Это было продолжение старинных социальных конфликтов, перешедших в острую фазу. Один конфликт разгорелся между крестьянами и помещиками. Другой, скажем, между казаками и иногородними, пришедшими на казацкие территории и прижившимися там за несколько поколений, но не имевшими земли. Еще один конфликт — между офицерством, с одной стороны и солдатами и матросами — с другой. До поры до времени это тлело, а потом уже, естественно…

Рвануло.

Да.

Насколько я понимаю, один из краеугольных вопросов в оценке данной проблемы — это то, что началось раньше: красный террор или белый? Как вы считаете?

Я изложу свою точку зрения, которая может отличаться от мнения коллег. Я считаю, что террор как система складывается практически одновременно и у красных, и у белых. Большевики переходят к террору летом 1918 года, и в этот же период фиксируются системные белые репрессии. Если рассматривать акции индивидуального террора, тут приоритет у противников большевиков. Первые террористические акции, направленные на физическое устранение большевистских, советских лидеров, фиксируются сразу в послеоктябрьский период. В конце декабря 1917 года в Киеве украинскими сепаратистами был убит георгиевский кавалер большевик Леонид Пятаков, причем убит после продолжительных пыток и очень жестоко: ему шашкой высверливали сердце. 1 января 1918 года произошло спланированное покушение на Ленина: его автомобиль обстреляли боевики, и только расторопность швейцарского социал-демократа Фрица Платтена, который пригнул Ленина к сиденью, спасла лидера большевиков. Организатором покушения был князь Шаховской. Подобных попыток устранить белых лидеров не было. Правда, в дальнейшем в эмигрантских мемуарах предпринимались попытки приписать большевикам такие намерения. В частности, утверждалось, что немецкая разведка, действуя руками своих агентов-«ленинцев», собиралась убить генерала Михаила Васильевича Алексеева, бывшего начальника штаба Ставки Верховного главнокомандования. Но за этими сообщениями, как показывают современные исследования, ничего не стоит.

Но ведь сразу после Учредительного собрания произошло убийство двух лидеров кадетской партии — Андрея Шингарева и Федора Кокошкина. Оно было расценено будущими белыми как красный террор?

Да, безусловно, было расценено, и в современной историографии есть точка зрения, что именно большевики ответственны за смерть указанных лиц. Но это все же была не спланированная акция, как в случае с покушением на Ленина, а стихийный самосуд. Свою роль в этих убийствах сыграл известный декрет от 28 февраля 1917 года, который провозгласил главную буржуазную партию России, кадетов, вне закона. Почему он был издан? Дело в том, что осенью 1917 года на Дону начинает складываться жесткая оппозиция временному правительству Керенского во главе с атаманом Калединым. Казачью верхушку откровенно пугало стремительное «полевение» Петрограда, и в этом она вполне сходилась с крупным российским бизнесом, который видел нарастающую угрозу со стороны рабочих и солдат, настроенных резко антибуржуазно. Это совпадение интересов повлекло лидеров главной буржуазной партии на Дон, который еще при Керенском предпринял попытку обособиться от остальной России. 20 октября 1917 года был провозглашен Юго-Восточный союз казачьих и горских областей, государственное образование, которое учредило свое собственное правительство во главе с кадетом Харламовым. Оно мыслилось как своего рода стена на пути левого движения. Калединцы не признали свержения Временного правительства и переход власти к Советам. Местные Советы были ими энергично разгромлены. Дон в столицах поддерживал связь с офицерским подпольем, которое планировало физически уничтожить Ленина и его ближайших сподвижников. В Смольном это понимали. Поскольку идеологически движение на Дону обслуживали именно кадеты, Совнарком объявил их врагами народа.

Однако не все кадетские лидеры отправились на Дон, ведь в это время проходили выборы в Учредительное собрание. Часть депутатов-кадетов находилась в Петрограде, чтобы принять в них участие. Здесь их и застал декрет о врагах народа: они были арестованы. Среди них были Шингарев и Кокошкин, которых заключили в Петропавловскую крепость. Они заболели и попросили перевести их в больницу. Большевики прошение удовлетворили. В ночь на 7 января 1917 года толпа матросов ворвалась в больницу и учинила самосуд.