Борис Шапталов - Деградация и деграданты: История социальной деградации и механизмы её преодоления

«Непротивление злу насилием» ныне возводится в абсолютную ценность под именем «политкорректность» и «права личности». Скрепы общества расшатываются, и западные этносы начинают терять свою силу. Если в здоровом социуме выражение «вы — свободны» имело смысл «вы свободны творить и добиваться успеха ради себя и общества», то в сверх- либерализованном эта ценностная установка понимается, как «вы свободны делать, что пожелаете, даже если ваши желания потенциально разрушительны».

Победивший либерализм доводит понятие свободы до крайнего предела — до ее отрицания. Система жизнедеятельности общества начинает опираться не на демократическую дисциплину, а на анархию как мать порядка, что приносит первое время неплохие дивиденды, пока разрушительные процессы удается контролировать властью и гражданским обществом. Однако свобода для деструктивных элементов постепенно разрушает социум, тем более, что либералы пасуют перед плебейством и гедонизмом «во имя свободы», отказываясь активно противодействовать маргинальным субкультурам негативного характера.

Хотя либералы способны, как и любое другое идеологическое течение, выдвигать здравые предложения, но в современном виде либерализм, как в свое время «реальный социализм», похоже, отживает свое, ибо превратился в идеологию деградантов, философию капитулянтства перед внешними и внутренними угрозами. Политика усиленного саморазрушения и саморазорения России в 1988-98 гг. — яркое свидетельство опасности либерального деградантства для общества. У либералов (и либерализма как идеологии) явно подавлен инстинкт социального самосохранения.

Либерализм XXI века — по многим параметрам антицивилизационный проект, ибо общество разоружается перед антигражданскими экспансионистами всех мастей. Либералы создают систему, где социальное некачество начинает забивать социальное качество. Либерализм все больше становится защитником набирающих силу элементов энтропийной антисистемы, где гуманизм из средства развития личности стал превращаться в средство разложение общества. Гуманизм начинает превращаться в другой «изм» — в социальный кретинизм. Культура из сферы развития перемещается в источник деградации. Подсев на продукцию индустрии развлечений, людям хочется все более и более примитивного чтива, музыки, тележвачки.

Триада: «гуманизм — паразитизм — социальный идиотизм» есть формула деградации в богатом либерально-демократическом обществе.

Больного можно вылечить, если он понимает, что болен и потому обращается к врачу, точно так же с больным обществом. Болезни деградации можно попытаться вылечить, если влиятельная часть общества, желательно в среде правящего класса, осознает необходимость лечения. Но для этого нужно понять природу болезни, знать ее симптомы и, на основе опыта, выработать методы лечения. Но это очень трудно сделать в обществе, где уже сложилась «культура» деградации, которую можно назвать «антисистемой».

Синхронизированные и берущие верх деградантные явления в обществе (этносе) Л. Гумилев предложил называть «антисистемой». По нашему мнению — удачное понятие. В чем суть социальной антисистемы?

Социальная деградация — не просто процесс снижения качества. На определенном этапе деградация приобретает черты системы (точнее антисистемы). С этого момента с деградацией, как с любой системой, сложно бороться. Система как таковая многофункциональна, многоструктурна и обрастает связями. Поэтому мало что дает отсечение одной связи, разгром одной структуры, отбрасывание одного элемента. Система либо восстанавливает потерянное, либо распределяет нагрузку утраченного среди оставшихся структур, но продолжает функционировать в том же объеме.

Каким образом складывается антисистема?

Любой механизм имеет предел годности, любой двигатель подвержен износу. Почему ломается техника хорошо известно, а вот почему и как изнашиваются социальные механизмы — научная проблема, далекая от решения.

Если есть источники развития, то логично предположить наличие источников разложения. Причем эти источники могут быть задавлены и оказывать на социум минимальное воздействие, но при благоприятных для них условиях быстро набрать силу и образовать систему, включающую в себя идеологию, субкультуры, политические организации, готовые использовать в качестве тарана накопленную в обществе энергию деструкции.

Кстати, об «энергии деструкции». Фашизм (особенно в форме нацизма) продемонстрировал огромные мобилизационные возможности по формированию антисистемы. И вести речь об энтропии в фашистской Германии не приходится. Всего за несколько лет была создана великолепная военная машина, одолеть которую смогли лишь навалившись сообща три великие державы. А научно-технические прорывы третьего рейха в сфере реактивной авиации и ракетостроения до сих пор вызывают изумление. Казалось бы, какая уж тут деградация! В сфере военного дела, промышленности и науки — да, налицо успехи, но в сфере гуманизма, культуры произошел откат к раннему средневековью и даже к доантичным временам, что, собственно, нацисты и не скрывали. Времена языческих германских племен, а также Тевтонского ордена и Фридриха Барбароссы были объявлены в третьем рейхе достойными подражания и вдохновения. То есть Европа середины XX века столкнулась не с классической деградацией (ослаблением, умиранием), а проблемой иного типа, — с системным и целенаправленным упрощением культуры и социальной жизни, как эталона жизнедеятельности. Гитлер сделал попытку сформировать традиционное (патриархально-вождистское) общество в рамках высокоразвитой техногенной цивилизации. И она пугающе удалась, что означает потенциальную возможность новых попыток построения антисистем в будущем, сердцевиной которых может являться деградация культуры при сохранении прогресса в технике. В теоретическом плане это означает, что не стоит сводить проблему деградации и энтропии только к угасанию социальных сил и падению эффективности социальных структур. Деградация (как в случае с нацизмом) тоже может стать источником «прогресса» и «возрождения»! И мы видим как, паразитируя на слабостях евро-атлантической цивилизации, появились экстремистские группы, желающие возродить политическое бесовство в новой идеологической упаковке. И, разгромив, евроцивилизацию, создать новый порядок, якобы социально справедливый, а на деле получить очередное издание «азиатского» вождистско-деспотического государства. И там будет прогресс, только преимущественно в сфере военных технологий.

В любом обществе подспудно существуют и противоборствуют две тенденции: тенденция к самосохранению и тенденция к саморазрушению. Обе тенденции объективно полезны, ибо эволюция не может существовать без единства и борьбы противоположностей. Если бы доминировало только самосохранение — эволюция была бы заблокирована. Но и доминирование саморазрушения привело бы к скорой гибели объекта, поэтому существует некий баланс этих сил. Это баланс без равновесия, где одна из сторон имеет преимущество. Если преобладает тяга к самосохранению, то получается традиционное общество. Оно традиционно в том смысле, что на заре формирования человечества, как социо-биологического вида, путем естественного отбора закрепились такие нормы поведения и регулирования жизни коллективов, которые гарантировали выживаемость в любых условиях, даже самых неблагоприятных.