Алексей Пиманов - Чисто партийное убийство

… Жуков очень хитро, тонко и в осторожной форме в беседе со мной, а также и среди других лиц пытается умалить руководящую роль в войне Верховного главнокомандования, и в то же время Жуков, не стесняясь, выпячивает свою роль в войне как полководца и даже заявляет, что все основные планы военных операций разработаны им».

Абакумовские люди умели работать. С Новиковым, видимо, не церемонились. Иначе как можно расценить то, что пишет бывший главный маршал авиации в конце своего послания:

«Повторяю, что, несмотря на высокое положение, которое я занимал, и авторитет, созданные мне Верховным главнокомандующим, я все же всегда чувствовал себя пришибленным».

И далее…

«Я являюсь сыном полицейского, что всегда довлело надо мной».

Когда показания пришибленного сына полицейского достигли нужного объема, последовал резкий, чисто сталинский удар. 1 июня 1946 года состоялся Высший военный совет, в повестке дня которого «дело Жукова» первоначально не значилось. Зато накануне, когда Жуков уже лег отдыхать, к нему на дачу приехали трое, как выразился Жуков, «молодцов». Старший из них представился и сказал, что им приказано произвести обыск. Правда, ордера на обыск не предъявил. Жуков, по его словам, пригрозил применить оружие, после чего ночные визитеры ретировались.

Странный визит, если бы не знать, что произошло на следующий день.

На заседание Высшего военного совета Сталин опоздал. Вошел хмурый в довоенном френче и тут же положил на стол перед ведущим заседания генералом Штеменко папку с документом и глухим голосом сказал: «Прочтите». Это были те самые показания маршала Новикова. Суть их была однозначна: маршал Жуков возглавил заговор с целью осуществления в стране военного переворота. Минуты две в зале стояла гнетущая тишина, а затем в атаку пошли Молотов, Берия, Булганин, генерал Голиков. Как считают многие очевидцы, дело шло к аресту Жукова. И тут произошло неожиданное. За него вступились боевые маршалы и генералы. Цвет армии-победительницы: Конев, Рокоссовский, Хрулев, особенно яростно защищал Жукова маршал Рыбалко. Именно он позволил себе фразу, обращаясь в том числе и к Сталину: «…пора перестать доверять показаниям, вытянутым насилием в тюрьмах».

Идея «заговора» не прошла, но тем не менее присутствующие генералы высказали затаенные обиды. Припомнили Жукову и грубость, и понижение в должностях, и отстранение от командования.

Маршал Жуков в конце заседания признал свои ошибки, согласился с тем, что у него появилось «зазнайство» и что он не может оставаться на посту главкома сухопутных войск. Все прошло по обычному для Страны Советов сценарию. Виновный был найден, публично избит, затем было раскаяние и определена мера наказания.

На сей раз, к счастью, не «высшая».

И Сталин отступил, все запомнил, но отступил. Слишком мало времени прошло после войны, да и новая война, как считали многие, не за горами.

Закончилось заседание следующей фразой Сталина: «А все-таки вам, товарищ Жуков, придется на некоторое время покинуть Москву».

«Приказ министра вооруженных сил Союза ССР.

№ 009. Г. Москва. 9 июня 1946 г. Совершенно секретно. Маршал Жуков, будучи сам озлоблен, пытался группировать вокруг себя недовольных, провалившихся и отстраненных от работы начальников и брал их под свою защиту, противопоставляя себя тем самым правительству и Верховному главнокомандованию.

Высший военный совет, рассмотрев вопрос о поведении маршала Жукова, единодушно признал это поведение вредным и несовместимым с занимаемым им положением…

Министр Вооруженных Сил Союза ССР Генералиссимус Советского Союза И. Сталин»

Летом 1946 года Жуков снят с поста главнокомандующего сухопутными войсками и отправлен в ссылку — командовать Одесским военным округом. Впрочем, это было лишь начало.

Говорит Сергей Марков — сотрудник подразделения охраны маршала Жукова: «7 июня Жуков сказал начальнику охраны: «Готовьте поезд, готовьте машины, мы уезжаем в Одессу». В связи с этим от своего начальства МБ получили указание: в полном составе целая группа как были, так, наша задача тоже направляться вместе с Жуковым в Одессу» .

Тем временем в Москве все шло по четко продуманному плану. За опалой Жукова последовали аресты Крюкова, Телегина, Гордова, Кулика, ряда других генералов. Сталин доходчиво показывал всем оставшимся на свободе генералам, кто хозяин в армии и стране.

Естественно, что в Одессе за Жуковым приглядывали не меньше, чем в Москве, тем более что он круто взялся за наведение порядка в захлебнувшейся послевоенной преступностью Одессе-маме. Против бандитов было проведено несколько операций, спланированных по всем правилам военного искусства. До зимы сорок седьмого Жуков многое успел: в том числе поссориться с местной партийной властью. Если учитывать, что Сталину абсолютно не нужен был новый всплеск жуковской популярности, — со следующим ударом он тянуть не стал. После новогодних праздников Жукова вызывают в Москву.

Сергей Марков: «В тот период, несмотря на то, что мы охрана правительственная Жукова, но здесь, на улице Грановского, тоже мы наблюдали, что появилась машина легковая и в штатском какие-то неизвестные лица. Как потом мы догадались, это были тоже из МБ. Негласно следили так же, видимо, и за нами, и за Жуковым».

За несколько месяцев до этого были арестованы жуковский адъютант — подполковник Сёмочкин и выполнявший особые поручения генерал-лейтенант Минюк. Их арест стал главным звеном в так называемом «трофейном деле».

До поры до времени за шалостями высших генералов с трофейным имуществом Сталин наблюдал спокойно, можно даже сказать, со скрытым удовлетворением. Его генералы, набравшие необыкновенную силу во время войны, подставлялись на каждом шагу.

Почти все.

И Жуков в том числе. Даже после первой опалы Жукова 23 августа 1946 года Булганин докладывал: «Вблизи города Ковеля на таможне задержано 7 вагонов, в которых находилось 85 ящиков с мебелью. При проверке документации выяснилось, что мебель принадлежит маршалу Жукову».

Мебель адресату Булганин распорядился не выдавать до особого распоряжения.

21 февраля 1947 года в Москве открылся Пленум ЦК ВКП(б). Кандидата в члены ЦК Жукова среди приглашенных не оказалось. Да и зачем? В тот же день его вывели из состава ЦК.

Жуков немедленно пишет письмо Сталину: «21 февраля 1947 г. Исключение меня из кандидатов ЦК ВКП(б) убило меня. Я не карьерист, и мне было легче перенести снятие меня с должности главкома сухопутных войск. Я 9 месяцев упорно работал в должности командующего войсками округа, хотя заявление, послужившее основанием для снятия меня с должности, было клеветническим.