Валерий Шамбаров - «Пятая колонна» и Николай II

В 1933 г., когда правительство Рузвельта решило установить с СССР дипломатические отношения, в Москву был направлен бывший руководитель миссии Американского Красного Креста Раймонд Робинс. Он встречался и беседовал со Сталиным, подготовив почву для официальных контактов. Первым послом США в Советском Союзе стал Уильям Буллит — в 1919 г. Вильсон и Хауз посылали его в Россию для наведения тайных связей с правительством Ленина. А в СССР главным проводником нового сближения с Америкой стал, конечно же, Литвинов.

В Советском Союзе очутился и бывший британский консул в Екатеринбурге Томас Престон — в 1920-х его направили генеральным консулом в Ленинград. Он еще раз показал, что никаких конфликтов с большевиками у него не было и цареубийство ничуть не омрачило отношение Престона к ним. В Ленинграде он возобновил вполне дружеские связи со старым знакомым, бывшим членом Уральского Совета Сафаровым, который успел стать одним из руководителей местного обкома партии.

Чрезвычайно важной фигурой с очень высокой степенью допуска к закулисным тайнам оказался Сэмюэль Хор, руководивший операцией по убийству Распутина. Покинув Россию в 1917 г., он возглавил британскую разведку в Италии. Как свидетельствуют недавно рассекреченные документы, здесь Хор осуществил далеко нацеленную акцию — завербовал социалиста Бенито Муссолини. Он стал получать регулярные суммы от англичан, что позволило ему создать собственную партию, фашистскую (чтобы эта информация не всплыла, в 1945 г. британская разведка через подконтрольных партизан организовала убийство Муссолини). А Хор потом попал в правительство Англии, был министром иностранных дел, лордом-хранителем печати. Он стал главным помощником Чемберлена в заключении Мюнхенского сговора с Гитлером, когда нацистскую Германию нацеливали на восток, подарив ей Чехословакию.

Кстати, сама Чехословакия стала, наряду с китайской и российской революциями, одним из проектов Чарльза Крейна. В 1918 г., когда рухнула Австро-Венгрия, в Чехословакии раскрутили шумную рекламу протеже Крейна — Масарика. Сам он находился в США, но его провозгласили «отцом нации» и заочно избрали президентом. При этом Крейн установил с Чехословакией прочные семейные связи. Сын Масарика остался в Америке, стал работать у Крейна и в госдепартаменте США. А два сына Крейна заняли должности посла США в Праге и секретаря Масарика.

Там же, в Чехословакии, очутился Локкарт. Он стал коммерческим секретарем британской миссии в этой стране, тоже был близок к Масарику и его преемнику Бенешу. После Мюнхенского договора он успокаивал Бенеша, что Чехословакию отдали немцам не насовсем, через некоторое время западные державы восстановят ее. Что ж, Локкарт знал, что говорил. В годы Второй мировой он стал руководителем отдела политической разведки британского МИД и возглавил Комитет политической войны.

Рождались новые заговоры, сплетались новые сети интриг. Ну а русские люди несли кары за то, что они натворили. За то, что увлеклись чужими дурманами, бездумно и неблагодарно отбросили и оплевали свое, исконное, дарованное от Бога. Царство, вскормившее и оберегавшее их самих. И снова проявлялась закономерность — каждый получал наказания по собственной вине. Интеллигенция и военные рукоплескали либеральной оппозиции, рвались жить, «как за границей». Они и оказались за границей, в эмиграции, в «раю» парламентских свобод, о которых мечтали. Только не в тех ролях, какие видели для себя, а чернорабочими, судомойками, грузчиками, проститутками. Но ведь истинный парламентский «рай» именно таким и был, в него и попали.

В России те же интеллигенты, студенты, рабочие, возмущались «царским режимом» — ну и получили режим без царя. Ратовали за права инородцев — и получили право инородцев властвовать над самими собой. Бездумно ломали и крушили — пришлось надрываться, восстанавливая. Крестьяне воодушевленно грабили усадьбы и расхватывали чужую землю. В итоге сами были ограблены. Продразверстками, продналогами, потом коллективизацией. Те, кто заливал землю кровью расстрелов, сами пошли под расстрелы. А в 1922–1923 гг. большинство народа смолчало при разгроме церкви, сочло, что безопаснее остаться в стороне. Однако в 1941 г. под удар врага попало поколение, рожденное в 1922–1923 гг., и было стерто почти полностью…

Но Господь бесконечно милостив. Он все-таки не оставил Россию. О ней молит ее Заступница, Пресвятая Богородица. А силы, организовавшие цареубийство, руководствовались собственной черной верой. Не приняли во внимание, что государь и его близкие, принесшие себя в жертву за всю Россию, окажутся перед Престолом Небесного Царя, тоже будут молить о своем Отечестве и народе. И замыслы «мировой закулисы» комкались, что-то шло не так.

Уничтожить Православную Церковь не удавалось. Многие соблазнившиеся раскаивались, искупали грехи и заблуждения исповедничеством, мученичеством, тоже получали Спасение в Небесном Царствии, а на земле появлялись их последователи. А в советском руководстве стали брать верх те лидеры, кто начинал понимать, в какую бездну вели страну предшественники. Менялась политика. Рассыпались модели «военного коммунизма», трудовых армий Троцкого — рабской силы для иностранных концессий. Потом и концессионеров принялись выпроваживать из СССР. Сам собой развалился проект крымской «Хазарии». Власти искали, как улучшить устройство государства, а лучшими оказывались схемы старой царской России.

Страшное пламя Великой Отечественной не сожгло страну, а очистило ее. Толкнуло людей к покаянию — и из руин, смерти, неожиданно ни для кого, великим чудом возродилась могущественная мировая держава, во многом напоминающая погибшую империю. По военной силе и промышленному потенциалу значительно превосходившая ее. И вторая попытка реализовать «план Хауза» тоже оказалась сорванной. Но один, главный, шаг — от разрушительных революционных идей к православному царству — сделан не был, и все процессы преобразований СССР оказались обратимыми. Опять разыгрывались тайные операции, работали службы пропаганды, формировались пятые колонны, и маятник полетел в противоположную сторону. К очередным катастрофам, падению, развалу…

Снова в беде люди обращались к покаянию. В храмах для крещения образовывались очереди новообращенных. Повсюду восстанавливались из развалин опоганенные монастыри и церкви, строились новые. Народ потянулся и к своим историческим корням, традициям, устоям. Нет, куда там! Его захлестнули свежими, еще более заманчивыми соблазнами. Запутали политическими игрищами. Граждан, совершенно заблудившихся в пропагандистских лабиринтах, закрутили в замкнутом водовороте либерализма, коммунизма, демократий и прочих химер. И опять трагедии, падения, кризисы, опустошения, разруха…