Сергей Кремлёв - Русская Америка. Слава и боль русской истории

В конце 1810 года Александр тоже назначил первого посланника России в США — действительного камергера графа фон дер Палена. В своей инструкции Палену от 27 декабря 1809 года (8 января 1810 года), контрассигнованной «канцлером империи» графом Румянцевым, император отмечал:

« Как Вам известно, несколько лет назад некоторые русские торговцы основали под моим покровительством общество, носящее имя Американской компании… Я хочу, чтобы Вы всем, чем только можете… поддерживали его перед правительством Соединённых Штатов… Канцлер сообщит Вам копию ноты, вручённой здесь генеральному консулу Соединённых Штатов по вопросу о ведущейся с американских кораблей контрабандной торговле с туземцами российских владений в Америке ».

С тех пор подобные документы появлялись периодически. И если их было меньше, чем могло быть, то тут имелся ряд причин, начиная с саботажа Нессельроде — во-первых, и частых отсутствий в Петербурге американских посланников — во-вторых…

Кончилось всё, как мы знаем, апрельской Конвенцией 1824 года. Причём всё, о чём написано выше, современникам тех давних событий, причастным к этим событиям, было хорошо известно. Однако у наиболее заинтересованных участников событий — директоров РАК времени на реакцию было мало. Напомню, что 20 июля 1824 года Нессельроде подал императору доклад, и хотя официально провокационная «бумага» Нессельроде не покидала стен МИДа, о её подготовке в РАК знали. Так что как-то реагировать и что-то решать было надо и Главному правлению РАК, и царю — очень уж очевидным становилось попрание российским МИДом важнейших русских прав.

ОЧЕВИДНО, поэтому уже на следующий день — 21 июля 1824 года, по указанию царя собралась «Конференция» специально учреждённого комитета для рассмотрения положения дел. В комитет вошли Нессельроде, министр финансов Канкрин, член Государственного совета Сперанский, директор канцелярии министерства финансов Дружинин и Полетика…

Характерно, что на эту Конференцию не пригласили ни адмирала Мордвинова, ни бывшего посланника в США Дашкова, ни графа Румянцева. А ведь все они были бы тут не лишними. Не было на Конференции ни военных моряков, ни директоров РАК…

Комитет ознакомился с проектом отношения Нессельроде к Канкрину, с записками РАК, и в один день пришёл почти к общему согласию. То, в чём согласились члены комитета, изложу, в основном, своими словами, потому что поэта Рылеева на конференции не было, и в тяжеловесных периодах её протокола, проект которого был изготовлен явно в МИДе, я и сам разбирался не без труда.

В общем, порешили на том, что:

1. « Условие 5(17) апреля утверждает за Россиею права, доныне подвергавшиеся сомнению »… При этом умалчивалось, что до начала переговоров янки ни о каких таких сомнениях даже не заикались. Тем не менее в протоколе утверждалось, что США оказали нам тут чуть ли не великую милость, потому что, мол, могли бы наши права « с большою выгодою оспаривать и с большим удобством наносить им вред ».

2. Коль уж конвенция запретила янки продажу спиртных напитков и оружия, то для РАК наступит не жизнь, а разлюли малина.

3. РАК должна также радоваться по поводу отказа янки от поселения на северо-западном берегу Америки (где они и так не селились и селиться не собирались).

4. Через десять лет РАК и России вообще ни о чём не надо будет беспокоиться, потому что янки из наших вод уйдут, а права наши на эти воды останутся (это было чепухой как в силу срочного характера конвенции, так и явно намеренной нечёткости её формулировок).

5. Насчёт ущемлений кяхтинской торговли заявлялось, что РАК участвует в ней на 800 000 рублей из общего оборота (почему-то давался общий русско-китайский оборот) в 50 миллионов рублей, а это, мол, пустяки.

6. Поскольку «власть России над берегами Сибири и Алеутскими островами издавна уже признана всеми державами, — говорилось также в протоколе, — то означенные берега и острова ни по чему не могли быть упомянуты в статьях вышесказанного условия, которое относится только к спорным землям на северо-западном берегу Америки и прилежащим островам… ».

Заявляя это, Нессельроде вряд ли мог бы внятно ответить на вопрос — а какими официальными актами подтверждается признание «всеми державами» русских прав на Алеуты и чем наши «всеми признанные» права на Алеуты отличаются от якобы спорных наших прав на Аляску, на Кадьяк?

И почему, начав — ни с того ни с сего — оспаривать российские права на Аляску, янки помалкивают насчёт более южного Ново-Архангельска и всего архипелага Александра? Не потому ли (а это было именно так!), что Ново-Архангельск являлся тогда единственным цивилизованным центром в огромной тихоокеанской северной зоне, и только там янки могли получить помощь в случае нужды или беды?

Протокол конференции высокомерно отмёл все тревоги и сомнения РАК, однако единодушия среди членов её комитета протокол зафиксировать не смог. Напротив, пришлось зафиксировать обратное…

В составе комитета было пять человек. Вряд ли стоит сомневаться, что Нессельроде и Полетика, опоясавшись кожаными фартуками, «играли» на стороне янки…

Михаил Сперанский своих «фартучных» склонностей никогда особо и не скрывал, что лишний раз подтвердил, безоговорочно став на сторону двух якобы российских дипломатов…

Егор же Францевич Канкрин приложил к протоколу такое своё особое мнение, которое было равнозначно, по сути, отказу от подписи, прямо отказаться от которой он мог разве что ценой отставки от недавно полученного им поста.

Канкрин записал:

« Что касается вопроса торгового, то министр финансов не находит возможным отказаться от мнения, что для Американской компании было бы куда выгоднее сохранить непрочное положение, определяемое её правами на 1821 г., нежели регулировать деятельность жителей Соединённых Штатов… Однако, учитывая, что министерство иностранных дел придаёт большое значение вопросу территориальному, а отказ ратифицировать уже подписанный договор поставил бы нас в невыгодное положение, министр финансов…считает нужным приложить записку с изложением своего мнения.

Генерал Канкрин».

Иными словами, Канкрин, с одной стороны, вред Конвенции признал, но с другой — уклончиво развёл руками: мол, по моей части — бред и вред, а как там по части внешнеполитической, пусть господа дипломаты разбираются сами, им, мол, и географические карты в руки. Хотя как раз с территориальными вопросами всё было яснее ясного — даже к моменту продажи Русской Америки в 1867 году янки до сопродельных с ней территорий так и не добрались.

Пятидесятитрёхлетний действительный статский советник Яков Александрович Дружинин (с 1825 года ставший членом совета РАК) в выражении своего подлинного мнения был стеснён, естественно, ещё более, чем его шеф Канкрин, но и Дружинин, хотя и подписал протокол без особого мнения, счёл необходимым письменно напомнить о просьбе РАК конкретизировать географические объекты, исключаемые из сферы действия Конвенции от 5 апреля…