Сергей Кремлёв - Русская Америка. Слава и боль русской истории

19 августа 1790 года Баранов и Кусков на галиоте «Три святителя» вышли из Охотска на Уналашку, потерпели крушение, зимовали… На кожаной байдаре добрались до конечной цели — острова Кадьяк, 27 июня уже 1791 года и прожили вместе в трудах и заботах весь «нулевой цикл» осёдлой Русской Америки. То есть годы, горькие от пота и сладкие от сознания совершённого ими.

В 1801–1802 годах Кусков исследовал побережье от залива Якутат до острова Ситха и возглавлял промысловые партии численностью до 450–470 байдар, а в 1805 году он и промышленник РАК, партовщик на Кадьяке Т.С. Демяненков — харьковский мещанин, с партией из 302 байдар промышляли каланов — морских бобров. В том же 1805 году Н.П. Резанов, инспектируя Русскую Америку, наградил Кускова медалью «За усердие» на Владимирской ленте. Это отличие вручалось обычно купцам, а мещанам (кем числился Кусков) — в виде исключения за услуги, оказанные государству.

В 1806 году Кусков получил звание коммерции советника. Министр коммерции граф Румянцев писал ему по этому случаю: « Я буду весьма доволен, если Вы примете домогательство моё о сей награде в той цене, в коей я ставлю её; ибо со времени управления вверенным мне министерством (Румянцев к тому времени был министром четыре года. — С.К. ) только пятеро удостоены сего отличия. И ныне Вы получаете его от Монаршего благоволения »… Конечно, и министр, и монарх были акционерами РАК, но отличие ими Кускова лишний раз доказывало, что РАК тогда ценили и поддерживали как дело государственное.

Впрочем, основной здесь оказывалась позиция не царя, а министра — Николай Петрович Румянцев был как государственный ум неизмеримо выше Александра Павловича Романова. Собственно, и само употреблённое графом Румянцевым слово — «домогательство» показывает, что царь лишь изволил согласиться с ходатайством министра за Кускова.

Осенью 1808 года Баранов снаряжает под руководством Кускова, бывшего до этого начальником в заливе Якутат, экспедицию на юг на промысловых судах «Николай» и «Кадьяк» с задачей:

— нанести на карту побережье от Аляски до Калифорнии;

— в удобном и свободном от испанского влияния месте в Калифорнии поставить русское поселение;

— наладить с испанцами торговые связи и обеспечить северные русские колонии провиантом.

В инструкции Кускову было, в частности, сказано: «… строго воспретить и взыскивать малейшия противу тутоземных обитателей своим русским и партовщикам дерзости и обиды, а стараться всячески как Вам самим, так и всем подчинённым снискивать дружбу и любовь …»

Собственно, всё это было продолжением дела, задуманного ещё Шелиховым. В мае 1786 года, покидая Кадьяк, он в подробном «наставлении» своему поверенному Константину Алексеевичу Самойлову — енисейскому купцу и передовщику предлагал: « поступать расселением российских артелей для примирения американских и прославления Российского государства по изъясненной земле Америке и Калифорнии до 40-го градуса ». Резанов, как мы знаем, тоже был сторонником планов Шелихова, и если бы не смерть, для дела Русской Калифорнии сил не пожалел бы. Именно Резанов при контактах с испанцами и выяснил, что они к северу от залива Сан-Франциско «не имеют оседлостей», о чём сообщил Баранову, а тот — Главному правлению РАК, известившему правительство. Так что правовая база для российской колонизации имелась.

Кусков ходил морем к калифорнийским берегам пять раз. Ещё в 1809 году Главное правление РАК испросило у Александра I позволения на основание в Калифорнии — её ещё называли Новым Альбионом, русского поселения с крепостью. Одновременно директора РАК писали царю: « Правление в предпринимаемом заселении Новаго Албиона изпрашивает Высочайшей защиты в случае, естьли бы Американские Штаты из зависти что предприняли, а Баранов, находя, что Компания по малолюдству не в силах сделать сего заселения прочным, представляет о выгоде произвесть оное от казны ».

1 декабря 1809 года граф Румянцев сообщил РАК, что император разрешил реализовать предлагаемый проект, но — за счёт Компании. В случае необходимости предлагалась «посильная помощь».

Венценосного сына Павла называли «хитрым византийцем». Пушкин назвал его «плешивым щёголем» и «врагом труда», и даже ещё более точно: «Властитель слабый и лукавый…нечаянно пригретый славой»… Позиция Александра I в отношении возникающей трудами Баранова, Кускова и русских людей Русской Калифорнии как нельзя лучше подтверждает злую характеристику царя, данную ему нашим великим поэтом. В потенциале великий геополитический проект был Александром всего лишь вяло одобрен — вместо того, чтобы решительно поддержать его.

Испанцы, не имея в этой зоне каких-либо значительных сил, ничего существенного против активности русских в Новом Альбионе предпринять не могли, а их поползновения умело парировал тот же Кусков. Испанцы, хотя и присутствовали в Верхней Калифорнии, были тоже вялы и не деятельны.

Серьёзные каверзы могли строить и строили англосаксы — они начали заселять устье реки Колумбия, много севернее будущего Форт-Росса. Со временем янки могли блокировать коммуникации и вредить торговле РАК, и здесь нужны были не дипломатические ухищрения, а корабельные пушки и государственная линия, подкреплённая не только русской военной сталью, но и русским казённым золотом.

Ни того, ни того проект Русской Калифорнии от верховной власти не получил, и в отчёте директоров РАК собранию акционеров от 1 февраля 1812 года было сообщено, что сам Баранов «…отправил вторично экспедицию, под управлением прежняго же начальника коммерции советника Кускова».

15 МАРТА 1812 года компанейская шхуна, носившая вполне подходящее имя «Чириков», достигла залива Бодега в Верхней Калифорнии, и приказчик РАК Слободчиков с десятью алеутами и штурманским учеником Кондаковым начали изучать территорию между заливом Бодега и рекой Славянкой (теперь это Рашн-ривер). В итоге было решено основать колонию в 15 верстах выше устья Славянки в бухте с координатами 38° 33´ северной широты и 123° 15´ западной долготы.

Крепость была заложена 15 мая 1812 года, и к концу лета небольшая колония уже получила ограду с двумя бастионами и первые жилища. Русский флаг над Форт-Россом по прочтении молитв был поднят в день тезоименитства Александра I — 30 августа (11 сентября) 1812 года, под ружейную и пушечную пальбу. А за два дня до этого, 9 сентября, под Москвой загремели пушки Бородинского сражения. О «дне Бородина» Баранов и Кусков, естественно, не знали. Но о разразившейся над Россией военной грозе были осведомлены. В архивных документах записано, что крепость была названа Россом «по вынутому жребию, положенному перед иконой Святителя». Однако, скорее всего, это было лишь позднейшим дополнительным обоснованием сделанного выбора — две главные тогдашние фигуры Русской Америки наверняка заранее решили дать своему новому детищу имя гордое, звучное и победное.