С Петров - «Вот б-ги твои, Израиль!». Языческая религия евреев

Рефаимы (угар. rp’um) упоминаются в нескольких текстах из Угарита, вероятно, в качестве древних героев, которые после своего нисхождения в загробный мир стали богами. Наиболее примечательные из подобных упоминаний содержатся в так называемых «Текстах рефаимов» (KTU 1.20, KTU 1.21, KTU 1.22), которые представляют собой обломки трёх табличек, содержащие отрывки, по-видимому, одного и того же повествования. Рефаимы именуются в них также предположительно «богами» (’ilm), «божествами» (’ilnym), «мёртвыми» (mtm), «витязями» (ġzrm), «царями» (mlkm), «князьями» (srnm), «воинами» (mhr) и «войском» (ḥyly). В «день жатвы» (ym qẓ), т. е. во время осеннего сбора урожая, рефаимов приглашает к себе в «дом» (bt) и во «дворец» (hkl) на «пир» (mrz») некто, кем может быть бог Эл или царь Даниил, который здесь, как и в поэме о гибели его сына Акхита, именуется «мужем рефаимским» (mt rp’i) и «витязем» (ġzr). Рефаимы запрягают коней (ṭsmd sswm), поднимаются на свои колесницы (t‘ln lmrkbthm) и отправляются в путь. Прибыв по прошествии трёх дней на «гумно» (grnt) и в «сад» (mṯ‘t), расположенные «в сердце Ливана» (b’irt lbnn), рефаимы едят и пьют (tlḥmn rp’um tštyn) там семь дней. В последней сохранившейся части текста они именуются «рефаимами Ваала, воинами Ваала, воинами Анат» (rp’u b‘l mhr b‘l mhr «nt) и «войском князя, царя древнего» (ḥyly zbl mlk «llmy), а также совершают некое действие (поклонение?) перед «именем Эла» (šm ’il), т. е., по-видимому, тем же самым Ваалом. С этим богом рефаимов может объединять как их воинский характер, так и связь с загробным миром.

Еврейская Библия употребляет слово «рефаимы» в двух разных смыслах. Во-первых, оно означает легендарный народ воинов-исполинов, населявший Ханаан в древности (Втор. 2, 19–21; 3, 1—11 и др.). Последний раз его представители упоминаются во времена царя Давида (2 Цар. 21, 16–22). Во-вторых, рефаимами ЕБ называет особую разновидность обитателей загробного мира. Именно это второе значение интересует нас сейчас.

В текстах, использующих поэтический параллелизм, слово «рефаимы» может быть синонимом слова «мёртвые»: «Разве над мёртвыми ты сотворишь чудо (halammetim ta‘aśe pele’)? Разве рефаимы встанут и будут славить тебя (’im-rəp̄a (») im yaqumu yoduḵa)?» (Пс. 87, 11). Они могут представлять обитателей загробного мира в целом: «Рефаимы трепещут под водами и живущие (или живущими?) в них. Шеол обнажён (здесь м.р.) перед ним, и нет покрывала Аваддону» (Иов. 26, 5–6); «Дом её (т. е. «чужой жены») ведёт к Моту, и стези её — к рефаимам» (Притч. 2, 18); «И он (т. е. скудоумный) не знает, что рефаимы там, и что в глубинах Шеол зазванные ею (т. е. безрассудной женщиной)» (Притч. 9, 18); «Человек, сбившийся с пути разума, упокоится в собрании (qəhal) рефаимов» (Притч. 21, 16). Однако песня пророка Исайи о нисхождении в загробный мир ассирийского царя Саргона II приписывает рефаимам элитный статус, сходный с их статусом в угаритских «Текстах рефаимов»: «Шеол снизу устремилась к тебе, чтобы встретить тебя при входе твоём; пробудил (а) для тебя рефаимов, всех вождей земли («attude ’areṣ); поднял (а) с престолов их всех царей племён (malḵe goyim). Все они ответят и скажут тебе: и ты сделался бессильным (ḥulleta), как мы! и ты стал подобен нам! В Шеол низведена гордость твоя [и] шум гуслей твоих; под тобою подстилается червь, и черви — покров твой» (Ис. 14, 9—11).

Вернёмся к обсуждению Апокалипсиса Исайи. Сначала его автор отрицает способность возвращать к жизни мёртвых и синонимичных им рефаимов за кем-либо кроме Яхве: «Яхве, бог наш! владычествовали над нами господа [другие] кроме тебя (bə‘alunu ’adonim zulateḵa), [но теперь] только в тебе мы поминаем (nazkir) имя твоё. Мёртвые не оживут (bal-yiḥyu), рефаимы не встанут (bal-yaqumu), ибо ты посетил (paqadta) и истребил их (wattašmidem), и уничтожил (wattə’abbed) всякое поминание (zeḵer) о них» (Ис. 26, 13–14). В слове «владычествовали» (bə‘alu) здесь может быть зашифровано имя Ваала (ba‘al — «владыка»), подразумеваемого в числе «других господ», которых Яхве истребил и поминание о которых он уничтожил.

Масоретский текст второго интересующего нас отрывка очевидно неисправен: «Оживут (yiḥyu) мёртвые твои (meteḵa), тело моё (nəḇelati) восстанут (yəqumun)! Пробудитесь (haqiṣu) и ликуйте (wərannenu), обитатели праха (šoḵne «ap̄ar), ибо роса светов — роса твоя, и земля (’ereṣ) извергнет (tappil) рефаимов» (Ис. 26, 19). Вместо «тело моё» (nəḇelati) Таргумы и Пешитта дают вариант «тела их» (niḇlotam), а вместо императивов haqiṣu wərannenu кумранская рукопись 1QIsaa предлагает имперфекты yaqiṣu wirannenu, что подтверждается Септуагинтой и рядом других древних переводов. На этом основании первоначальный текст Ис. 26, 19 можно восстановить следующим образом: «Оживут мёртвые твои, тела их восстанут! Пробудятся и возликуют обитатели праха, ибо роса светов — роса твоя, и земля извергнет рефаимов».

Итак, согласно Апокалипсису Исайи, теперь властью над мёртвыми обладает один лишь Яхве. Однако осуществляет он её при помощи заимствованных у Ваала средств. В угаритском мифе Мот перед тем, как убить Ваала, призывает его забрать с собой, в числе прочего, «pdry, дочь света (bt ’ar), и ṭly, дочь дождя (bt rb)» (KTU, 1.5.V.10–11). Полагают, что речь идёт о двух божествах женского рода, олицетворяющих росу. Слово ṭly родственно евр. ṭal «роса», а имя отца pdry — ’ar — родственно евр. ’orot «светы», т. е. «роса светов» (ṭal ’orot), при помощи которой Яхве оживляет мёртвых в Ис. 26, 19, навеяна образами спутниц Ваала.

По ряду признаков можно предполагать зависимость автора Апокалипсиса Исайи от Осии — в обоих текстах используется сочетание глаголов ḥaya и qum, образы женщины в муках родов (Ос. 13, 13; Ис. 26, 17–18) и дающей жизнь росы (Ос. 14, 6–8; Ис. 26, 19) и др. И точно так же, как и Осия, автор Апокалипсиса Исайи использует отголоски ваалистского культа для предсказания не телесного воскресения, а лишь возвращения Израиля из изгнания: «Изгоняя её (т. е. Израиль), ты судился с нею (bəšalḥah təriḇennah) … И вы, сыны Израиля, будете собраны один к другому; и будет в тот день: вострубит великая труба, и придут затерявшиеся в Ассирийской земле и изгнанные в землю Египетскую и поклонятся Яхве на святой горе в Иерусалиме» (Ис. 27, 8, 12–13).

Наконец, третий отрывок, использующий образ воскресения из мёртвых для предсказания возрождения Израиля, содержится в Книге пророка Иезекииля, жившего и пророчествовавшего в Вавилонии в 590—570-х гг. до н. э.:

1. Была на мне рука Яхве, и Яхве вывел меня в духе (ruaḥ) и поставил меня посреди долины, и она была полна костей,

2. и обвёл меня вокруг них, и вот, весьма много их на поверхности долины, и вот, они весьма сухи.

3. И сказал мне: Сын человеческий! Оживут (tiḥyena) ли кости сии? Я сказал: господь Яхве! Ты знаешь.

4. И сказал мне: Изреки пророчество на кости сии и скажи им: Кости сухие! слушайте слово Яхве!

5. Так говорит господь Яхве костям сим: Вот, я введу дух (ruaḥ) в вас, и оживёте (ḥəyitem).

6. И обложу вас жилами, и выращу на вас плоть, и покрою вас кожею, и дам вам дух (ruaḥ), и оживёте (ḥəyitem), и узнаете, что я Яхве.