С Петров - «Вот б-ги твои, Израиль!». Языческая религия евреев

Цветы и плоды ханаанского миндаля

Жезл Ааронов, он же «жезл божий» (maṭṭe ha’elohim), был ветвью миндального дерева, поскольку, расцветя, принёс миндальные орехи (šəqedim) (Числ. 17, 8). Ещё более любопытно то, что, согласно описанию в жреческом источнике, форму миндального дерева имел семисвечный светильник (менора), который Моисей сделал для скинии Яхве: «И сделал светильник (mənora) из золота чистого, чеканный сделал светильник; стебель его, ветви его, чашечки его, почки его и цветы его выходили из него; шесть ветвей выходило из боков его: три ветви светильника из одного бока его и три ветви светильника из другого бока его; три чашечки были наподобие миндального цветка (šuqqadim), почка и цветы на одной ветви, и три чашечки наподобие миндального цветка (šuqqadim), почка и цветы на другой ветви: так на всех шести ветвях, выходящих из светильника» (Исх. 37, 17–20).

В списке сокровищ Иерусалимского храма, возвращённых персами, светильники не упоминаются (Езд. 1, 9—10). Описание «храма Соломона», которое может отражать память о допленных реалиях, упоминает 10 светильников (mənorot) (3 Цар. 7, 49), но не говорит, что они имели много ветвей. В одном из своих видений пророк Захария (кон. VI в. до н. э.) созерцает «светильник (mənora) весь из золота, и чашу (gulla) наверху его, и семь светочей её (neroteha) на ней, и семь трубочек (muṣaqot) у светочей (nerot), которые наверху её» (Зах. 4, 2). О семи «светочах» далее говорится, что они суть «очи Яхве» (Зах. 4, 10). На этом основании можно предположить, что «светочи» представляют собой «глазки» по краю чаши, а «трубочки» — подведённые к ним фитили (светильники подобного вида засвидетельствованы археологией в Ханаане бронзового века), а значит, светильник Захарии семисвечником в строгом смысле не является.

По всей вероятности, семисвечный светильник в виде миндального дерева является послепленным изобретением яхвистских жрецов. Его прямой прообраз можно найти в уже известном нам изображении на амфоре А из Кунтиллет-Аджруд. Оно представляет стоящее на льве между двумя козлами цветущее дерево, надёжно отождествляемое с Ашерой. Дерево имеет ствол и по три ветви с каждой стороны, а венчает его миндальный орех, позволяющий опознать его как миндальное и сопоставить с описанием меноры в Исх. 37, 17–20.

Изображение Ашеры в виде миндального дерева на амфоре из Кунтиллет-Аджруд

Помимо слова šaqed, Еврейская Библия называет миндаль словом luz (Быт. 30, 37). Впоследствии это название вышло из употребления в еврейском языке, но сохранилось в арабском языке в виде lawz. От этого слова происходило первоначальное название города, более известного в ЕБ как Вефиль (Нав. 18, 13; Суд. 1, 23). В этом месте, где он увидел во сне лестницу, соединяющую небо и землю, праотец Иаков воздвиг каменный столп и назвал его Вефилем (bet ’el), т. е. «Домом Эла» (Быт. 28, 19). Соответственно, один и тот же город носил названия в честь Эла и в честь священного дерева его супруги Ашеры. Символ Богини-матери упоминается как часть святилища в Вефиле при описании его уничтожения царём Иосией: «Также и жертвенник, который в Вефиле, высоту, устроенную Иеровоамом, сыном Наватовым, который ввёл Израиля в грех, также и жертвенник тот и высоту он разрушил, и сжёг сию высоту, истолок в прах, и сжёг ашеру (’ašera)» (4 Цар. 23, 15). По всей видимости, ашера в Вефиле была сделана из миндального дерева. Именно она могла послужить прообразом для изображения Богини-матери в Кунтиллет-Аджруд, сделанного выходцем из Израильского царства, главное святилище которого находилось именно в Вефиле, а также для послепленной храмовой меноры. Соответственно, семисвечник, являющийся главным символом иудаизма, представляет собой изображение плодоносящего лона еврейской Богини-матери.

Образ Богини-матери получает широкое распространение в ханаанейском искусстве в конце эпохи среднего бронзового века (1750–1550 гг. до н. э.), т. е. примерно тогда же, когда имя Ашеры впервые упоминается в письменных источниках. Этим временем датируются несколько десятков найденных на территории Палестины печатей-скарабеоидов с изображением обнажённой богини. Примерно в четырёх из пяти случаях по сторонам от неё находятся деревья или ветви, иногда в виде ветви также представлен её лобок. По данной причине этот иконографический тип условно именуется «Богиней с ветвями». На некоторых скарабеоидах богиня представлена лишь своей головой с характерной причёской египетской богини Хатхор и её коровьими рогами, которые иногда превращаются в пальмовые ветви. Имеется также ряд изображений богини в виде дерева с поклоняющимися ему людьми.

Скарабеоиды конца среднего бронзового века с изображением «Богини с ветвями»

Богиня-мать в виде головы Хатхор

Скарабеоид из Сихема, представляющий богиню в виде головы Хатхор, под которым изображено священное дерево с поклоняющимися ему женщинами, скарабеоид из Тель-эль-Аджуль с изображением женщины, поклоняющейся священному дереву, и цилиндрическая печать из Тель-эль-Фара с изображением мужчины, поклоняющегося священному дереву

В начале эпохи поздней бронзы (1550–1150 гг. до н. э.) в Ханаане получают распространение изображения Богини-матери на грушевидных подвесках, обычно сделанных из золота. Такие подвески, по всей видимости, носились женщинами на поясе. На них, как правило, обозначены лицо, груди, пупок и лобок, из которого иногда растёт ветка. Таким образом, эти изображения являются развитием типа «Богини с ветвями». Одновременно с этими дорогостоящими изделиями в Ханаане массово производились недорогие фигурки Богини-матери из обожжённой глины (терракоты). На них она представлена в полный рост обнажённой (но в высоком головном уборе), чащей всего поддерживающей руками груди. Продолжалась традиция изображения Богини-матери в виде священного дерева на печатях, которая также распространилась на роспись керамики.

Грушевидные подвески позднего бронзового века, глиняная фигурка из Мегиддо (ок. 1500 г. до н. э.) и печать из Мегиддо в митаннийском стиле, изображающая священное дерево, поклоняющегося ему человека и животных