Йоханан Петровский-Штерн - Евреи в русской армии: 1827—1914.

Сомнений нет, к рабби Хешелю бесспорно обращались с подобными просьбами. Но легенда, вероятно, сложилась позднее — когда стало ясно, что первые два злосчастия удалось отсрочить, а третье — нет. Во всяком случае, документальные источники подтверждают, что в начале 1827 г. евреи предприняли несколько попыток предотвратить публикацию указа или отменить приведение его в действие. Информаторы корпуса жандармов сообщали, что еще весной 1827 г. еврейские общины наложили на себя строжайший пост, а после публикации манифеста о введении рекрутской повинности устраивали молитвы на кладбищах, призывали души праведников заступиться за них перед Всевышним, трубили в рог, призывая к покаянию и раскаянию, — это был верный способ убедить высшую духовную инстанцию в том, что « гзейру » (указ-наказание) следует отменить {95} 95 72 ГАРФ. Ф. 109. CA. On. 3. Д. 2314 («Записка о средствах, к которым прибегают евреи с целью уклонения от рекрутского набора», 1827 г.). Л. 1–2. По наивной безграмотности информаторы сообщали, что, трубя в рог, евреи «проклинали Сатану и помощников его» (нечто немыслимое в рамках еврейской традиции). Разумеется, здесь сыграли свою роль наступившие Высокие праздники, прежде всего рош ха-шана (новый год), предписывающий трубить в рог, дабы трублением, молитвой и общественным покаянием умилостивить Всевышнего в День Суда. .

Попытка евреев прибегнуть к теургическим средствам воздействия на исторический момент глубоко потрясла и напугала власти. В течение трех — пяти лет после этих событий государственная администрация вполне серьезно относилась к доносчикам, полагавшим, что евреи составили специальные проклинательные молитвы об императоре и произносят их по понедельникам и четвергам. К чести военного ведомства и Третьего отделения МВД нужно признать, что они быстро разобрались, что к чему, совершенно справедливо идентифицировали тысячелетней давности молитву как покаянную ( таханун ) и после нескольких попыток расследовать политическую подоплеку ежедневной еврейской литургии разом оставили все эти усилия {96} 96 73 Там же. Д. 109 («О сделанном владимирскому губернскому прокурору показании арестантом, бывшим губернским регистратором Бургонье, о преступных действиях евреев, проживающих в Москве и Шклове»), Л. 17, 18, 19 об., 20–24. .

Одновременно с первым, наиболее очевидным и, как позднее оказалось, наименее действенным способом повлиять на правительственных чиновников были предприняты иные попытки воздействия на них — через штадланов ( shtadlanim ), ходатаев, поскольку постоянно действовавший в Петербурге институт «депутатов еврейских общин» в 1825 г. распоряжением правительства прекратил свое существование {97} 97 74 Эли Ледерхендлер подробно проанализировал институт штадланов — этот столь характерный для досовременной еврейской общины способ взаимодействия между евреями и правительством — на материале русской еврейской истории в кн.: Lederhendler Е. The Road to Modem Jewish Politics. Определение штадланута см.: Ibid. P. 8. . На протяжении всего 1827 г. между Варшавой и Петербургом действовала группа штадланов, сложившаяся, судя по всему, стихийно, под влиянием обстоятельств: в нее вошли поставщик армии и флота Давид Очаковский, бердичевский гильдейский купец Иосиф Лейб Каминский и рабби Моше Варшавер. Кроме этих трех возникали и другие ходатаи — они собирали средства для подкупа петербургских правительственных чиновников, для поддержки близких ко двору еврейских депутатов и для взяток членам Еврейского комитета. В течение всего 1827 г. циркулировали самые противоречивые слухи: о том, что рекрутчину непременно отменят или уже вроде бы отменили, или о том, что для действительной отмены готовящегося указа нужны огромные средства {98} 98 75 ГАРФ. Ф. 109. CA. On. 3. Д. 2314 («Записка о средствах, к которым прибегают евреи с целью уклонения от рекрутского набора», 1827 г.), Л. 4–4 об. . Даже через полтора месяца после публикации августовского указа в среде самых информированных ходатаев бытовало мнение, что указ вот-вот отменят, забирать в армию не будут, а кого забрали — отпустят домой.

Сказались, вероятно, финансово-политические противоречия между группами штадланов: питерские надеялись на варшавских, предстательствующих перед Константином, который придерживался более здравой линии, чем Николай I, а варшавские, видимо, отстаивали сугубо интересы польских евреев — но не евреев черты оседлости. Нужно учитывать, что к 1826 г. в Варшаве, в принципе закрытой для евреев, легально проживало 48 еврейских семей — банкиров, крупнейших арендаторов, поставщиков и гильдейских купцов, пользующихся известностью и влиянием в городе {99} 99 76 Eisenbach A. The Emancipation of The Jews in Poland, 1780–1870 / Ed. by A. Polonsky, translated by J. Dorosz. Oxford, U.K.; Cambridge, Mass.: Basil Blackwell in association with the Institute for Polish-Jewish Studies, 1991. P. 112–132. . Иными словами, в городе сформировалась богатая еврейская элита — обстоятельство, с которым нельзя было не считаться. Кроме того, варшавские депутаты-евреи, в отличие от питерских, были в большей степени европеизированы, и потому отношения между депутатами в Варшаве и государственной администрацией были более тесными, чем у их собратьев в Петербурге {100} 100 77 В конце концов, когда было объявлено о первом рекрутском наборе, польские евреи не подпали под призыв: впервые их призвали только в 1843 г. См.: Eisenbach A. Kwestia rownouprawnienia Zydow w Krolestwie Polskim. Warszawa, 1972. S. 79–84. . Наконец, по разговорам и переписке между штадланами было ясно, что варшавские чиновники за соблюдение ими еврейских интересов готовы были довольствоваться ограниченными суммами в размере пяти тысяч червонцев на каждого, в то время как питерские, особенно из тех, кто постоянно работал в Еврейском комитете, требовали много больше средств, подчас совершенно недоступных еврейским ходатаям {101} 101 78 ГАРФ. Ф. 109. CA. On. 3. Д. 2314 («Записка о средствах, к которым прибегают евреи с целью уклонения от рекрутского набора», 1827 г.). Л. 5 об. .

В отношениях с плохо оплачиваемой администрацией деньги были важным аргументом. Из противоречивых сведений губернских чиновников и начальников округов жандармского корпуса складывается картина массового участия евреев черты в сборе средств для петербургских депутатов и для подкупа чиновников, прежде всего членов Еврейского комитета, — по 15 злотых серебром с каждого плюс неограниченные суммы добровольных пожертвований богатых евреев. Важно отметить: в сборе средств участвовали не только сами кагальные, не только известнейшие поставщики, но и харизматические еврейские духовные лидеры, такие, скажем, как хасидский цадик Мотль Чернобыльский, собравший по Волынской, Подольской и Минской губерниям около 80 000 руб., или как бердичевский раввин Ицхак-Айзик Раппопорт, собравший в Полтаве, Кременчуге, Николаеве и Херсоне около 100 000 руб. ассигнациями {102} 102 79 Там же. 1 экспедиция. Д. 196 («О еврейском раввине еврее Айзике, собиравшем с евреев деньги для депутатов еврейских, находящихся в Петербурге», 1828 г.). Л. 8-10, 15. . Попытка отвести рекрутчину явно превращалась в общееврейское дело.