Владимир Сафир - Первая мировая и Великая Отечественная. Суровая Правда войны

Вот как Черчилль оценивал ситуацию и каковы были его решения: «...История вряд-ли знает ошибку, равную той, которую допустили Сталин и коммунистические вожди,когда они... ленивовыжидали надвигавшегося страшного нападения или были неспособны понять, что их ждет... Но если брать за критерий стратегию, политику, прозорливость и компетентность, то Сталин и его комиссарыпоказали себя в тот момент второй мировой войны совершенно недальновидными».

К этому сделано удачное примечание: «Сталин и его окружение пропустили момент, когда надо было принимать интенсивные меры к отражению готовящейся агрессии и обеспечить себя союзниками. На письмо Черчилля от 25 июня 1940 г. с предложением улучшить англо-советские отношения Сталин не ответил. Уверенный в правильности своей оценки обстановки, он отвергал предупреждения разведки как провокационные. Эти роковые ошибки Сталина обусловили трагедию 1941 года».

(Черчилль): «...Советское правительство... рассматривало каждое наше предложение просто как попытку потерпевших поражение увлечь за собой к гибели и других... какова будет наша политика? У нас лишь одна — единственная неизменная цель. Мы полны решимости уничтожить Гитлера и все следы нацистского режима... Мы никогда не станем договариваться, мы никогда не вступим в переговоры с Гитлером или с кем-либо из его шайки... Отсюда следует, что мы окажем России и русскому народу всю помощь, какую только сможем...» [229].

Вне всякого сомнения наличие у Черчилля именно «государственного ума» никто пока еще не оспаривал.

Наш же «выдающийся государственный деятель», пропустив как бы мимо ушей всю бесценную информацию, о которой говорилось выше, попадается, к сожалению, говоря языком морских рыбаков, «на голый крюк» — немецкая разведка удачно подбрасывает последнюю, но очень удачную (для нее) дезинформацию. Суть ее такова. Чтобы скрыть переброску своих последних дивизий (в основном танковых и механизированных) на Восток, в газете «Фелькишер Беобахтер» 13 июня появляется статья Геббельса «Крит — как пример» (о десанте!), в которой прямо намекается на скорое вторжение в Англию. Далее немцы, как говорят «валяют Ваньку», разыгрывая конфискацию военной цензурой в ночь с 12 на 13 июня 1941 г. якобы всего тиража газеты с таким расчетом, чтобы небольшая часть его гарантированно успела распространиться и достичь иностранных посольств (в том числе обязательно советского!). Затея удалась и 14 июня на свет появляется знаменитое заявление ТАСС. Для большей убедительности в намерениях вторжения в Англию, немцы применяют хорошо продуманный логико-психологический тест как для Черчилля, так (главным образом!) и для Сталина — они не публикуют в Германии ТАССовское заявление от 14.6.41. И хотя на эту уловку попадаются оба, последствия для России оказались несопоставимы своей трагичностью, так как Сталин никаких мер по повышению готовности войск к отражению агрессии не принимает!

Гитлер же в тот же день (14-го) созывает последнее большое военное совещание, на котором заявляет, что с разгромом России Англия будет вынуждена прекратить войну. Там же он подтвердил, что вторжение в пределы Советского Союза состоится 22 июня по условному сигналу «Дортмунд».

Итак, все события предвоенного периода Сталиным оцениваются неверно, точнее — он просто запутался в создавшихся осложнениях и, не найдя правильного решения, проиграл. Теперь, когда исторический пасьянс тех дней разложен, с достаточной степенью достоверности можно утверждать, что Сталин свои возможности оценивал неправильно, считая себя более умным, чем таковым являлся.В силу этого свалившееся огромное количество разноплановой информации, требующей немедленного решения на государственном уровне чрезвычайных задач и принятия «архисвоевременных» и неотложных мер по спасению страны, он физически переварить не смог, так как именно высот «государственного ума» не достиг. В данном случае это напоминает историю с так любимым Вождем Иваном Грозным, начитанность и эрудиция которого, по оценкам историков, «превосходили возможности собственного ума».

Что касается пагубного и деморализующего влияния на армию заявления ТАСС, то об этом говорено-переговорено. Ограничусь оценкой И.Х. Баграмяна; «...организационная пассивность, на которую Сталин и руководство Наркомата обороны обрекали войска приграничных округов, усугублялась подчас неумной пропагандой, дезориентировавшей воинов, притуплявшей их бдительность. Этому способствовало и опубликование 14 июня специального сообщения ТАСС...» [230].

Таким образом, неверные решения Сталина в ходе всего предвоенного периода создали предпосылки для последующих событий, которые привели к неисчислимым людским потерям страны в Великой Отечественной войне.

Именно поэтому в настоящей статье делается попытка определить главные причины возникновения таких потерь и возможные варианты их подсчета.

Дальше еще хуже — предстоит вспомнить и попытаться оценить то трагическое наследство, которое оставили своему народу Сталин, Жуков (как Начгенштаба) и другие ответственные государственные деятели, провалив не только подготовку к отражению германской агрессии, но и организованное сопротивление частей Красной Армии вторгшимся войскам вермахта летом 41-го.

IV. Ошибочные действия руководства страны в начальный период войны, приведшие к катастрофическим последствиям и огромным потерямname=""

В оценке тех трагических событий лета 1941 года мнения историков, социологов и др., как известно, разделились. Причем оценки эти зачастую теряли историографическую ценность, сдвигаясь в область идеологических пристрастий, далеких от фактического состояния дел. Одни (абсолютное большинство) были убеждены, что Сталин не сумел правильно оценить ситуацию, необоснованно отбросив многочисленные предупреждения о готовности Гитлера напасть на Советский Союз, поэтому воспротивился своевременному приведению войск в боевую готовность. Результатом этой невероятной ошибки явились невиданные в истории человечества огромные потери армии и народа СССР.

Вторые (меньшинство, в основном партфункционеры и другие поклонники Вождя) доказывали, что Сталин все знал, войска были приведены в боевую готовность, однако в момент нападения противник был в два раза сильнее, что и привело к известным последствиям.

Прежде чем в общих чертах (учитывая ограниченные возможности статьи) прокомментировать документальную достоверность первой оценки и несостоятельность второй, следует отметить, что отголоски этих «дебатов» слышны и по сей день.