Владимир Сафир - Первая мировая и Великая Отечественная. Суровая Правда войны

На публикацию А. Квашнина и М. Гареева «Семь уроков Великой Отечественной» (НВО, № 15, 2000), в которой из « слётанной двойки» Сталин — Жуков вина последнего (за счет первого) была явно преуменьшена, активно откликнулись оппоненты из «Советской России», отстаивая достоинства первого.

Не вдаваясь в подробности этой перепалки на основе имеющегося документального материала можно утверждать;

• в провале боевых действий начального периода виноваты оба;

• больше виноват, конечно, Сталин, как «за все в стране отвечающий»; но и вина Жукова огромна, ибо он, как начальник Генштаба (испытывая, к сожалению, очевидную нехватку компетентности), не отстоял перед Сталиным решения, влияющие на судьбу государства. Это ведь его слова — « кто захочет класть свою голову?») [231]. Не захотел. Миллионы голов сложили другие. Поэтому зря военный историк В. Анфилов, верный его защитник (эдакий итальянский «либеро») в статье «Без правил» [232]начинает высчитывать до десятой доли месяца время пребывания Жукова в этой должности (4,5), пытаясь доказать, что времени у него было недостаточно (похоже в этом случае он смог убедить только себя). Да, 4,5 месяца немного, но сделал за этот срок Начгенштаба непозволительно мало, и в том числе по приведению войск в надлежащую боевую готовность — кроме директивы № 1, посланной уже «вслед уходящему поезду», было много способов исправить положение в войсках. Кстати, он, будучи злопамятным (одна из наиболее мягких черт его характера), не забыл тех, кому провести подобные мероприятия хватило ума и воли, поэтому успокоился только тогда, когда работа комиссии по травле флотоводца Кузнецова (а Жуков там был очевидным «запевалой») завершилась полным успехом.

• попытка каким-то способом разделить долю вины этого творческого монолита бесперспективна, ибо такой сложившийся тип «сиамских близнецов» (применяя медицинский термин) «неоперабелен».

Таким образом, определив что же происходило в предвоенный период, кто и какие решения принимал и кто за весь этот провал несет персональную ответственность, остается перейти к официальным доказательствам того, что вступившие в бой 22 июня немецкие войска никакого преимущества (тем более в 2 раза) над частями Красной Армии не имели, скорее даже наоборот.

В фундаментальной работе «Стратегические решения и Вооруженные Силы» (том 1-й), изданной в 1995 году, впервые было сказано (на стр. 244), что «...на протяжении более 40 лет осуществлялись манипуляции данными, целью которых было «обоснование» поражений, понесенных Красной Армией в начальном периоде войны. Так в основу расчетов закладывались, с одной стороны, данные о составе всей вражеской стратегической группировки, предназначенной для нападения на СССР (190 дивизий), а с другой — лишь данные о составе пяти приграничных военных округов, на базе которых были развернуты фронты (170 дивизий). Таким образом, в расчеты включался состав второго стратегического эшелона вермахта (28 дивизий, 14 из которых к 22 июня еще не прибыли на театр войны) и исключалась соответствующая группировка советских войск (такое же количество дивизий, которые выдвигались из внутренних округов)» ...Так создавалась версия о значительном превосходстве противника в 2 раза по количеству личного состава, в 1,25 раза по артиллерии, в 2,9-3,3 по танкам и авиации».

Общее же количество советской боевой техники к началу войны было названо спустя 44 года (!) после окончания войны — в 1989 году. И лишь в 1994 году новая проверка (без «идеологического прессинга») позволила уточнить цифры боевого состава к 22.6.41 г., сверенные с немецкими архивами.

Таким образом, реальное соотношение сил на театре войны к 22 июня 1941 г. выглядело следующим образом [233]:

Примечание:

*) Общее количество. В таблице (СР) приведены также количество «исправных» танков (соответственно 3,77 и 10,5), которые я не рассматривал, т. к. это достаточно «плавающие» цифры («от лукавого»). Всего же было 25 866!

**) Цифра «5,74» по количеству «боеготовых экипажей» также не внушает доверия, т. к. это при нашем-то учете слишком «резиновый» показатель.

Приведенные данные по «боевым самолетам» представляются спорными, ибо согласно немецким источникам [234]на Восточном фронте было не 3,95тыс. самолетов, а 1,83(из них 1,3 бомбардировщики). Оспаривается и цифра «5,74». Поэтому предпочтение (по самолетам) можно было бы отдать следующим цифрам: 1,83— 5,74 [235](1 : 3,13). Вообще-то есть еще одна цифра количества немецких самолетов — 1,3тыс., подсчитанная по штатной численности соединений (Новая и новейшая история, 1991, № 3, с. 17-18). В данном случае возможность поупражняться в делении я уступаю читателям.

Должен заметить, что в нашей статистике разбираться очень тяжело. В разных источниках все цифры пляшут — где указываются «всего», где «исправные» и т. п. Просматривается (во всяком случае по статистике до 90-х годов) очевидное желание в этом вопросе «поднапустить туману» и не спешить приближаться к реальным значениям («рано им еще знать правду»). Однако те цифры, которые мы с Вами сегодня рассмотрели, близки к действительности и принципиальных возражений не вызывают.

Следует также добавить, что до последнего времени нам пытались доказать, что ударная танковая сила наших войск, сосредоточенных на границе, даже уступает по качественным показателям немецкой танковой группировке. Усиленно внушалось (конечно, не танкистам), что основная масса наших танков (порядка 8 тыс.) это «устаревшие машины». Утверждалось, что у немцев есть и мифические тяжелые 35 и 38-тонные танки, причислив к их числу для пущей важности (или по неграмотности) 300 легких чешских танков Т-35 (t) и Т-38 (t). Новых же танков Т-34 и KB «всего было около 1500 штук». Однако никто не говорил, что в июне 1941 г. 88% немецких танков, от пулеметного Т-1 (хотя его и танком-то считать неловко) до Т-IV с 20-мм и T-III с 37-мм пушками уступали по огневой мощи всем основным нашим полусредним, средним и тяжелым танкам (порядка 9 тыс.), имеющим 45-мм пушку (Т-26 с ТП обр. 1934-38 гг., БТ-7 с ТП 20к обр. 1934 г.) и 76-мм (Т-34 с ТП Ф-34 (длина ствола 41 калибр) и КВ-1 с ТП Л-11 обр. 1939 г., или Ф-32 обр. 1940 г.).