Сергей Кара-Мурза - 1917 Февраль ↔ Октябрь. Две революции — два проекта

В сущности, крестьяне России (особенно в шинелях) потому и поддержали большевиков, что в них единственных была искра власти «не от мира сего» — власти без родственников. Эту разницу между большевиками и коалицией Февральской революции не исследовала и не объяснила ни советская, ни тем более нынешняя официальная наука, хотя за этой разницей стояли глубокие различия в типах мышления, культуры, памяти и жизненного опыта.

Среди марксистских движений большевики были единственной партией, которая после боролась за скорейшее восстановление правового, государственного характера репрессий — вместо партийного. Это вызывало острую критику эсеров и меньшевиков. Очень резко выступили эсеры на V Съезде Советов — они протестовали против вынесения смертных приговоров путем судопроизводства , поскольку это «возрождает старую проклятую буржуазную государственность».

Когда пришедшим к власти большевикам пришлось заняться государственным строительством, все действия по восстановлению армии, правоохранительных органов, правовой системы, вертикали государственного управления приводили к тяжелым дискуссиям и противодействию со ссылками на заветы Маркса.

Для самого первого периода Октябрьской революции отметим следующие характерные моменты:

— Невероятный по обычным меркам объем проведенной теоретической, аналитической и практической работы по конструированию и созданию форм и процедур государства и права.

— Высокая динамичность проектирования форм и структур, быстрота принятия решений и проведения их в жизнь, быстродействующие обратные связи с социальной практикой.

— Системное видение задач государственного строительства, различение фундаментальных и временных (а также чрезвычайных ) структур, сочетание волевых решений с самоорганизацией, использование неформальных структур власти и авторитета.

Сразу после Октября кадеты, меньшевики, эсеры и иностранные специалисты были уверены, что большевики не продержатся дольше нескольких недель. В среде обывателей из привилегированных сословий тоже преобладала уверенность в недолговечности режима Советов.

Например, это толкнуло церковь на открытое выступление против Советской власти — 15 декабря 1917 г. Собор принял документ «О правовом положении Православной российской церкви». В нем православная церковь объявлялась первенствующей в государстве, главой государства и министром просвещения могли быть только лица православной веры, в государственных школах для детей православных родителей обязательно преподавание Закона Божьего и т.д.

Такими представлялись большевики и их последователи до лета 1917 г. Пришвин, проницательный наблюдатель, записал в дневнике 15 июня 1917 г. обо всех этих «марксистах, социалистах и пролетариях»: «Мне вас жаль, потому что в самое короткое время вы будете опрокинуты, и след вашего исчезновения не будет светиться огнем трагедии… И я говорю вам последнее слово, и вы это теперь сами должны чувствовать: дни ваши сочтены». Но уже 2 ноября он написал: «Большевики победили, потому что они не интеллигенты и прямо взялись за казарму и фабрику, не сидели, как эсеры, в кабинетах».

По многим признакам можно было понять, что новое поколение «марксистов, социалистов и пролетариев» освободилось от многих догм и мыслит в другой структуре рациональности. Так, власть Советов уже к марту 1918 г. утвердилась по всей стране, причем в 73 губерниях из 91 — мирным путем. Это было предопределено тем, что эта власть не стала навязывать свои формы, а предоставила возможность населению самостоятельно решать свои первичные социально-бытовые проблемы. В течение октября 1917 г. — января 1918 г. большевики создали систему самоуправления народа. Таков был первый этап процесса становления государственности.

Это отметил А. Деникин: он писал, что ни одно из антибольшевистских правительств «не сумело создать гибкий и сильный аппарат, могущий стремительно и быстро настигать, принуждать, действовать. Большевики бесконечно опережали нас в темпе своих действий, в энергии, подвижности и способности принуждать. Мы с нашими старыми приемами, старой психологией, старыми пороками военной и гражданской бюрократии, с петровской табелью о рангах не поспевали за ними». 142

Сегодня было бы разумно нашим обществоведам обсудить это суждение Деникина — ведь наглядно выявилось фундаментальное различие методологии властных и управленческих структур Февральской и Октябрьской революций. Хоть сейчас надо разобрать природу этого различия.

Принципиальной идеей программы государственного строительства большевиков было представление советов как нового типа государства. Это заявление сделал Ленин в «Апрельских тезисах» 3 и 4 апреля 1917 г. Вот первые шаги этого процесса:

Еще до отречения царя, 25 февраля 1917 г., руководители Петроградского союза потребительских обществ провели совещание с членами социал-демократической фракции Государственной думы в помещении кооператоров на Невском проспекте. Они приняли совместное решение создать Совет рабочих депутатов — по типу Петербургского совета 1905 г. Выборы депутатов должны были организовать кооперативы и заводские кассы взаимопомощи. После этого заседания участники были арестованы и отправлены в тюрьму — всего на несколько дней, до победы Февральской революции. 143

В России Советы вырастали именно из крестьянских представлений об идеальной власти. Чаянов позже писал: «Развитие государственных форм идет не логическим, а историческим путем. Наш режим есть режим советский, режим крестьянских советов. В крестьянской среде режим этот в своей основе уже существовал задолго до октября 1917 года в системе управления кооперативными организациями».

Т. Шанин писал: «Каждый рабочий знал, что есть волостной сход — собрание деревенских представителей исключительно одного класса (государственные чиновники и другие «чужаки» обычно там не присутствовали), где выборные представители сел обсуждают вопросы, представляющие общий интерес. Причина того, почему общегородская организация представителей, избранных рабочими основных предприятий, была учреждена так легко и как бы сама собой, была напрямую связана с формами, уже известными и общепринятыми».

Поначалу обретение Советами власти происходило даже вопреки намерениям их руководства (эсеров и меньшевиков). Никаких планов сделать советы альтернативной формой государства у создателей Петроградского совета не было. Их целью было поддержать новое правительство снизу и «добровольно передать власть буржуазии».

2 марта 1917 г. Временное правительство заключило с Петроградским Советом соглашение, что советы поддержат только те действия правительства, которые отвечают договоренностям. Уже в этих переговорах была настороженность, как писал Милюков, «на правительство набрасывалось подозрение в классовой односторонности». Когда шла борьба за устранение монархии, объединились почти все общности населения, но состав Временного правительства сразу расколол это единство. 144Церетели на собрании исполкома Совета (20 марта) заявил: «Властью завладела буржуазия». При этом она была вынуждена «перекраситься под кадетов» и слиться с ними. Правые организации быстро теряли свой вес еще раньше, а Февральская революция стала для них катастрофой. Как сказал Чернов, партия кадетов сделалась «складочным местом для всего, что было когда-то правее ее». За несколько дней в населении возникло отчуждение от Временного правительства. Суханов назвал это «подозрительностью по отношению к правительству враждебного класса». 145