Сергей Кара-Мурза - 1917 Февраль ↔ Октябрь. Две революции — два проекта

Почти очевидно, что накал Февральской революции быстро угас или, точнее, вышел из-под контроля Временного правительства и превратился в форму инновации большевиков. В результате большевики въехали в состояние in statu nascendi на спине либеральной революции, используя ее энергию.

В феврале, выйдя из подполья, большевиков насчитывали 24 тыс. членов — в Петрограде 2 тыс., в Москве 600. В июле в партии были уже 240 тыс., к октябрю 350 тыс. А ведь не было ни прессы, ни телевидения. За 3-4 месяца в партию вступили 90% членов, которые не могли заняться политучебой и читать Ленина. Они только могли приложить профиль своих самых главных чаяний и зол к главным же элементам образа будущего всех политических партий, — и определились. Апрельские тезисы — вот, действительно, харизматическая инновация.

Отметим одну важную сторону революции 1917 года. Главной силой советской революции был союз рабочего класса и крестьянства, но надо учесть и другой срез — не классовый, а возрастной. На стороне Октября было особое поколение — та часть возрастной когорты населения России (в основном, губерний Центральной России), которая подростками пережила бурные 1902-1907-е годы. Очень важен был тот факт, что большая часть солдат из крестьян и рабочих, поддержавших революцию и затем составивших основу Красной армии, прошли «университет» революции 1905-1907 годов в юношеском возрасте, когда формируется характер и мировоззрение человека. Подростками они были и активными участниками волнений, и свидетелями карательных операций против крестьян после них. В армию они пришли уже лишенными монархических и либеральных иллюзий.

Коллективная память того поколения , которому довелось играть решающую роль в критический момент истории 1917 г. — это важный методологический вопрос. Действительно, в такие моменты действуют не просто классы или сословия, а также не просто этносы (народы), а возрастные когорты , взгляды и дух которых складывались в конкретных, исторических условиях. Историки отмечают, что особенными чертами отличается поколение, которое в момент политического потрясения находилось в состоянии формирования характера — было еще молодым, но уже достаточно зрелым.

Именно такое поколение сыграло решающую роль в Гражданской войне. Т. Шанин пишет: «Тем, кому в 1905 г. было от 15 до 25 лет, в 1918 г. исполнилось, соответственно, от 28 до 38 лет. К этому времени многие уже успели отслужить в армии, стали главами дворов, т.е. вошли в ядро общинного схода. Основными уроками, которые они вынесли из опыта революции 1905-1907 гг., была враждебность царизма к их основным требованиям, жестокость армии и “власти”, а также их собственная отчужденность от “своих” помещиков и городских средних классов». 134

Из всего этого видно, что рассматривая обе революции как два «политических бунта», надо сравнить две их структуры в когнитивной сфере (два «когнитивных бунта»). Сравнение этих структур, которые служат основами проектов Февральской и Октябрьской революций, в принципе вполне возможно — надо произвести структурно-функциональный анализ этих проектов. Такой анализ полезен, даже если сил и времени достаточно только для небольшой выборки самых главных элементов и функций. Грубый анализ дает представление о стержне проекта, и это для начала полезнее, чем шлифовать какой-то интересный элемент, не видя и грубого образа системы. Эта книжка и есть попытка такого грубого анализа. Выберем главные, на наш взгляд, главные сгустки идей, представлений, тезисов и практических приемов проекта Октябрьской революции, иногда с соотношением проекта Февральской революции. Описание этих сгустков поневоле очень сжато.

Под этом понимается направление исторического процесса, в котором не было глубоких разрывов непрерывности, подобных исчезновения империи скифов или Чингизхана, цивилизации Древнего Египта или ацтеков и инков. Хотя все эти культуры были важными источниками развития культур народов следующих эпох, самосознание этих народов переходит на другой путь. Русский народ молод, считается, что великорусский этнос стал складываться в ХIII-ХIV веках. Но к этому времени славянские племенные союзы уже несколько веков имели развитую государственность и были способны вести большие войны на больших территориях (как разгром Хазарской империи или война Александра Невского против крестоносцев). В ХVI веке Россия возникла как империя и православная цивилизация, по многим принципиальным признаков отличная от Запада, который представлял Россию как чужой («варвар на пороге»). Ливонская война (1558-1583) обозначила восточные пределы Европы.

Теперь России угрожали нашествия с Запада. Это заставило начать тяжелые и болезненные форсированные программы модернизации. Это порождало расколы, бунты, миграции на периферию (казаки, раскольники), ереси (особенно хилиазм) и укрепление общины как условие выживание общностей. Были массовые движения с участием государства, например, движение русских землепроходцев, которое связывают с «островным богословием» православия, с поиском «Преображения», при котором земное странствие связано с обожествлением мира. Так было с движением на Север, еще в большей степени на Восток и даже в освоение Америки.

С начала ХIХ века произошло взрывное становление русской литературы, которая сама была великим когнитивным бунтом, Преображением. Эта литература, как и наука, были принципиально революционные (в широком смысле). Вот горькое суждение В.В. Розанова: «Приказ № 1, превративший одиннадцатью строками одиннадцатимиллионную русскую армию в труху и сор, не подействовал бы на нее и даже не был бы вовсе понят ею, если бы уже 3/4 века к нему не подготовляла вся русская литература… Собственно, никакого сомнения, что Россию убила литература». Это невозможно объяснить европейцу.

После реформы 1861 г. группы разночинной интеллигенции «пошли в народ» объяснить крестьянам, какое зло — неравенство. Но в традиционном обществе социальное неравенство «не является проблемой, ибо объективное неравенство в этих обществах воспринимается как часть божественного порядка » . На Западе «социальное неравенство было открыто как реальность » в XVIII веке вместе с буржуазией. 135Еще в 1880-х гг. в России крестьяне вязали народников и тащили к уряднику, а уже в 1905 г. приговор схода крестьян дер. Пертово Владимирской губ., направленный во Всероссийский крестьянский союз гласил: «Мы хотим и прав равных с богатыми и знатными. Мы все дети одного Бога и сословных различий никаких не должно быть. Место каждого из нас в ряду всех и голос беднейшего из нас должен иметь такое же значение, как голос самого богатого и знатного». 136