Анджей Мисюк - Спецслужбы Польши, Советской России и Германии

В 1926 году контрразведывательные службы II Отдела добились хороших успехов, ликвидировав группу офицеров ВП из Поморского военного округа, сотрудничавших с Гданьским отделением Абвера (так называемое дело Пёнтка и Урбаняка). Одновременно это дело сигнализировало о том, что немецкая разведка имеет положительные результаты по проникновению в среду офицеров ВП. Под конец 1926 года была раскрыта шпионская деятельность в Силезии, проводимая немецким представителем в Смешанной комиссии док. Гансом Лукашка, собиравшим информацию о польской политической жизни в автономном Силезском воеводстве. В 1929 году удалось ликвидировать шпионскую группу в Торуне, руководимую М. Пехоцким и Л. Хафкой, которая занималась сбором данных о Торуньском военном гарнизоне. В 1931 году за подобную деятельность был приговорен к смертной казни подпоручик рез. В. Тулодзецкий. Польская контрразведка все чаще стала принимать методику инспирации в борьбе с Абвером. Примером может служить дело Харашимовича, которое благодаря искусной работе по нему майора Жихоня стало успехом польских специальных служб.

Приход Гитлера к власти в Германии вызвал усиление разведывательных акций по всем направлениям. В жизнь был введен принцип «тотального шпионажа». Л. Гондек так охарактеризовал эту новую стратегию немецкой разведывательной деятельности в Польше: «Это акцентирование в работе, прежде всего, на факторе качества за счет как можно эффективнейшего развития глубокой разведки склонило немцев к частичному отказу от элементов массовости, приданию приоритета пригодности вербуемых лиц к сотрудничеству или уже подготовленных для этого Абвером… Он планировал размещение средств добывания информации в особо важных и невралгических пунктах военной системы противной стороны — в штабах, системах командования, планирования. Этот вид разведки закладывает совсем иную систему работы с агентурой, чем в повсеместно применяемых случаях». Следует отметить, что немцы все чаще стали использовать представителей национальных меньшинств, особенно украинских националистов, а также привлекать к сотрудничеству с разведкой лиц, занимавших в армии или государственном аппарате высокие должности. В очень интересном документе «Отделения Абвера в Силезии» от 21 октября 1935 года из Федерального военного архива в Фрейбурге, опубликованном в «Новейшей истории», содержится утверждение о том, что немецкие разведывательные службы в результате радикальной деятельности польской контрразведки не добивались больших успехов в течение длительного времени. Поэтому ими планировалось активизировать свою деятельность в Польше.

В 1933 году польская контрразведка (СИР в Торуне) выявила сотрудничество с Абвером поручика рез. Е. Грыфа-Чайковского, бывшего офицера II Отдела, который много лет играл роль «перевербованного агента», сначала передававшего польской разведке подготовленный немцами информационный материал, а позднее проводившего разведку в Польше в пользу Германии. В 1935 году были раскрыты случаи разведывательных акций против Польши, организованных с территории Свободного города Гданьска. Оскар Рейли, руководитель Гданьского отделения Абвера, привлек к сотрудничеству с немецкой разведкой офицера польского Военно-морского флота поручика Вацлава Щнецховского. В январе 1935 года работники СИР КОК в Торуне арестовали его вместе с соучастницей Е. Фестенбург, жительницей Гданьска.

В 1936 году все территориальные контрразведывательные органы зафиксировали усиление немецкой разведывательной активности. «Немецкая разведка привлекает к работе всех лиц немецкой национальности — владельцев хозяйств, торговых предприятий, торговцев, собственников домов». В 1938 году количество ликвидированных афер немецкого шпионажа двукратно превышало количество дел, связанных с советской разведкой.

Диверсия является особой формой деятельности специальных служб на территории неприятеля, осуществляемой в целях дезорганизации системы военного командования и руководства государством. Поэтому она проводится также в период, непосредственно предшествующий возникновению вооруженного конфликта, и в ходе него. Во всех планах военных приготовлений на случай войны предусматривается диверсионная деятельность.

В 1938–1939 годах в связи с чехословацким кризисом польские государственные власти дали указание разведывательным службам провести диверсионные акции в Заолзю и Закарпатской Руси. В то же время II Отдел в межвоенный период проводил иную форму диверсии, называемую «прометейской акцией». В этом случае мы имели дело больше с политической деятельностью, чем военной. Источники этого мероприятия следует искать в идеологии национально-освободительного движения, связанного с лагерем пилсудчиков начала XX века. Прометейская концепция опиралась на борьбу с имперским советским государством посредством поддержки ирредентистской деятельности среди народов, входящих в состав советского государства. Краеугольным камнем польской прометейской политики было создание таких условий, чтобы руководить в значительной степени развитием событий. Окончательной целью должно было стать «расчленение» советской России.

Вдохновителем прометейской акции был Юзеф Пилсудский. Прометеизм был тесно связан с его федеративной концепцией и взглядами на польскую восточную политику. В связи с тем, что Пилсудский и связанный с ним политический лагерь практически весь межвоенный период оказывали решающее влияние на деятельность государства, прометейская акция являлась неотъемлемой частью задач многих организаций и государственных учреждений, в кругу заинтересованности которых находились восточные вопросы. Поэтому нет оснований соглашаться с мнением С. Микулича, что следует трактовать прометейское движение единственно как форму инструмента оказания давления на внешнюю политику. Напротив, оно являлось определенным постоянным элементом в развивающейся концепции восточной политики в лагере пилсудчиков. Поэтому прометейская проблематика также занимала отдельное место в работе II Отдела Генштаба ВП, что проявилось в создании отделения № 2. Эта деятельность II Отдела осуществлялась с использованием многих специфических методов и форм. Под его руководством проводились разведывательные, диверсионные и саботажные мероприятия, а также организовывались и инспирировались политические, культурные, научные и общественные акции.

Можно выделить 3 этапа прометейской деятельности II Отдела: 1918–1921 годы, 1921–1926 годы, 1926–1939 годы.

Во время первого периода постоянных вооруженных конфликтов на восточных рубежах возрождавшегося государства Е. Пилсудский официально провозглашал и реализовывал федеральную программу (в том числе и прометейскую). Разведывательные службы поддерживали политические и военные действия. Например, в августе 1919 года В. Славек вместе с Т. Каспжицким подготовил свержение правительства в Литве и расформирование Литовского совета. После окончания войны и заключения мира в Риге Пилсудский понял, что политическая концепция федерализма потерпела фиаско. Однако он полностью не отказался от своих планов. Прометейская акция как бы уходила из политической плоскости в сферу секретной деятельности военных специальных служб. Как утверждает М. Кукель: «Ни о каких отказах от больших освободительных стремлений не может идти речи. Изменяются только средства и методы». Тем не менее в 1922–1926 годах, после отстранения Е. Пилсудского от публичной жизни страны, прометейская деятельность II Отдела и Министерства иностранных дел была значительно приостановлена.