Лукерья Сайлер - Сто рассказов о России и о Германии

© Лукерья Сайлер, 2020

ISBN 978-5-4498-3064-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Лукерья Сайлер-Мария Трубина

Сто рассказов о России и о Германии

«Серафима Винтер – русская немка – рассказы и стихи из её дневника»

Сборник сочинений в 7 томах

1 том « Хорошо-то как в Германии!»

2 том « Профессор Пфайфер»

3 том «Как приехать в Германию жить и работать»

(Избранные из серии книг «Хорошо ли нам будет там, где нас нет?» и

«Мы из Стамсрида» «WIR SIND AUS STAMSRIED»)

Издаётся на русском языке

Первый том

Хорошо-то как в Германии!

Хорошо-то как в Германии!

До приезда в Германию жизнь моя била ключом. Недостатка в проблемах не было никогда. Стоило уничтожить одну – тут же возникала следующая. Жизнь вокруг меня, или я в ней, или мы с ней вместе, крутились, вертелись, выкручивались. Всё не только двигалось, но и цепляло за нервы.

Училась я много: техникум, заочный институт, предпринимательские, менеджерские и прочие курсы. Работала на руководящих должностях, занималась общественной, и даже политической деятельностью.

Я два раза в неделю ходила в спортзал, заниматься в группе «Здоровья»; один раз в месяц – в парикмахерскую; раз в неделю – в сауну. По выходным дням, регулярно, с семьёй выезжала на дачу, отдохнуть от городской суеты и физически поупражняться на грядках.

У меня есть муж и два сына. Я, они – это моя семья.

И я обязана была проследить, чтобы холодильник был полным, морозильник забит мясом и колбасой; подвал в гараже на зиму «затарен»; бельё выстирано, выглажено и красиво в шкафах сложено; в доме чисто; брюки у всех троих поглажены, рубашки каждое утро надеты свежие с чистыми воротничками, чтобы кровати все за собой утром убрали; уроки выучили; на тренировки не опоздали; вечером телевизор допоздна не смотрели, спать легли вовремя, утром не проспали.

А также я должна была воспитывать детей, мужа: знать, чем они занимаются не только каждый час, но и каждую минуту, не взглянуть на них, особенно на мужа, с каким-нибудь «подтекстом». Надо было каждый день поинтересоваться, какие успехи у него на работе, у детей в школе. Сохранять хорошие отношения с соседями: здороваться, спрашивать «как дела?». Не забыть поздравить вовремя с праздниками родственников и друзей, позвонить в установленное время родителям и родне, уехавшим в Германию.

И вот, я в Германии. Нет меня больше там, в той жизни – я здесь. Чувствую себя яйцом, которое варилось в бурлящем шумном кипятке, и вдруг его вынули оттуда и положили в прохладную стоячую воду. Лежу я в этой воде. Наступила тишина. Такая тишина, от которой слух режет, и перепонки в ушах так напряжены: ждут по привычке столько же услышать, сколько слышали раньше, мозги ждут работы – столько, сколько ее было. Нравится? Не то слово. Я наслаждаюсь этой тишиной.

Спокойствие

Полеживаю я так, яичком, в тихой, прохладной воде. Глазами по сторонам вожу, рот приоткрыла и ничего не делаю.

Не работаю, шпрахи (курсы немецкого языка) посещаю, а немецкий знаю, не «хох», (основной язык) правда, а диалект, с детства на нем говорила, мозги здесь напрягать не приходится.

В парикмахерскую не хожу – дорого. В бассейн ездим каждую неделю, все вместе. Там есть: сауна, массаж, тренажёры, солярий. Всем пользуемся, всё для здоровья «принимаем».

Переживать, беспокоиться, чтобы холодильник был набит и подвал в гараже «затарен» – не надо. Заготавливать на зиму капусту, огурцы, ягоды, картошку, грибы – нет необходимости. В магазинах столько продуктов, что не перепробовать, и купить есть возможность. Пешком в магазин бежать, сумки, набитые продуктами и товарами, тащить то же не надо – машину купили. Ездим в Кам (соседний город) в Кауфланд (название магазина) каждую неделю «закупаться»

Живем в общежитии, маленькая комната с двух ярусными кроватями, общая кухня на три семьи. Установили дежурство: убираемся в комнате и моим посуду по очереди – тоже особо не напрягаюсь. Белья мало, белых рубашек не надо. Дети в школу здесь могут в джинсах, шортах ходить, без белых рубашек, в трикотажных майках спортивных, никто не запрещает – ходи хоть в чём, только не голый. Для меня стирки и гладки, остается немного. Стираю в машине-автомате, сушу в сушилке. На всю работу с бельём, вместе с утюжкой, трачу максимум один час в неделю. В школе детям уроки не задают: немецкие учителя русского не знают, наши дети немецкого. Экспериментальное обучение. Говорят о каком-то эффекте, о каком – я пока что не поняла. Второй месяц не задают уроков в школе, и никакой работы мозгами. Мне хорошо, уроки проверять не надо.

После уроков и шпрахкурсов появляемся мы в общежитии почти в одно и то же время, и до конца дня все на глазах друг у друга. Ездим к родственникам, в магазины, или в общежитии находимся. Я лежу на первом ярусе: с рекламами, проспектами, каталогами, муж на втором ярусе: с газетами на русском языке или с объявлениями о сдающемся жилье. Дети: два одиннадцатилетних сына-близнеца, Эдуард и Генрих, тоже лежат на своих двух ярусах, сказки читают или спят. На шпрахкурсах муж со мной на одной парте сидит. Все при мне, все на глазах.

Мысль, сидящая в моем подсознании со дня образования нашей семьи: «Кто где сейчас и чем занят?», постепенно притупляется, исчезает из-за редкости применения.

Телевизор смотрим – только картинки. На слух ничего не понимаем: ни одной передачи на русском или диалекте не ведут, а «хох» мы не понимаем. Посмотрели картинки, умом ничего не взяли, в душу ничего не запало – хорошо-то как! В Мире, кажется, всё спокойно, ни войн, ни инфляций, даже российские события откатились далеко. Мир прекрасен, жизнь спокойная, люди все хорошие. Люди действительно хорошие вокруг нас живут: здороваются, улыбаются. Если что начнёшь лепетать по-немецки – понимают, если не понимают, то делают вид, что понимаю, то же хорошо, то же приятно. Понятно, что всегда хорошо, когда тебя понимают, но особенно хорошо и приятно, когда тебя понимают здесь и пытаются даже помочь. На душе становится от этого тепло, и почему-то всегда щемит сердце.

Лень

Шпрахкурсы закончили (изучение немецкого языка).

Сняли хорошую квартиру: трехкомнатную на первом этаже, с большой летней террасой и садом. Работу муж нашел. На строительной площадке монтажником работает. В Германии это называется, «бауштеле». Инженер-прораб – монтажник! Что делать? – И этому рады. Нам хорошо – с шеи Социаламта (социальное пособие по безработнице) слезли, появился свой доход. Германии хорошо – инженера-монтажника на бауштеле получила. Дети в школу ходят. Все довольны.