Лукерья Сайлер - Сто рассказов о России и о Германии

Попрощавшись с нами, Вадим с ребёнком и его жена пошли в магазин, а мы поехали на заправку.

Может быть, их вовсе и нет, этих «круглых». Может быть, мы, женщины, сами выдумываем их такими, чтобы оправдать свои недостатки, свою неспособность понять их, подстроиться к их характеру, к их индивидуальности. Они тоже, как и мы – люди, разница только в том, что они – мужчины, и у них одна роль в этом мире и в этой жизни, а у нас, женщин – другая. «Не может быть хорошей женой женщина, которая не является и неспособна быть другом своему мужу» – сказал кто-то из умных. Так, может быть, нам надо всю совместную жизнь с ними, прежде всего, стремиться к этому, – рассуждала я про себя, когда мы подъезжали к заправке.

– Какой же я круглый дурак! Ведь знаю же тебя уже ни первый день и ни первый год. Сколько бы тебе в кошелёк денег ни положить, если ты одна в магазине, всегда их истратишь, до копейки, до пфеннига, – сказал муж, и совсем даже без злобы в голосе.

Странно, никогда до этого я не слышала, чтобы он называл дураком себя или кого-нибудь, да к тому же круглым. Ну, просто телепатия какая-то сегодня.

– А как давно ты меня знаешь? – спросила я и осеклась, вспомнив, что сегодня годовщина нашей свадьбы.

Мы в один момент повернули головы и посмотрели друг другу в глаза.

– Извини меня, круглого дурака, я совсем забыл о нашем празднике. Я—то думаю, что ты такая злая сегодня с самого утра, извини, пожалуйста.

Мальчишки, пошли со мной, поможете мне машину заправить, – сказал он, и они вышли. Через некоторое время я увидела своих мужиков, идущих к машине, и у каждого был букет цветов.

Все три букета они положили мне на колени.

– А домой мы, что пешком пойдём, толкая машину впереди себя? – спросила я.

– Нет, ты плохо о нас думаешь. Мы её заправили на десять марок, – сказал мой муж, целуя меня.

Как мы в гости к Наташе и к Джульетте ездили

Наступили большие летние каникулы в немецких школах.

Не принято в Германии в эти каникулы, как это было в России, отправлять детей в летние лагеря на отдых. Но, зато здесь есть «Фериен джоб», работа на каникулах. Хорошее дело. Особенно оно хорошее, если дети в свои пятнадцать лет выше родителей на две головы. Мои сыновья оказались к этим каникулам тоже выше и потому без проблем устроились работать. Заработали себе на новый компьютер. Осталось до начала занятий две недели.

И, как говорят, в один прекрасный вечер мой муж, придя с работы, сказал:

– А ни съездить ли вам в отпуск, например, в Италию? Что это вы так застыли господа?

А мы действительно застыли, и не только, можно сказать, мы просто окаменели.

– Я, к сожалению, не могу поехать, сами понимаете, работу не бросишь, – продолжил он.

Я, конечно, понимала всё, кроме одного, как он решился отпустить меня от себя, дальше, чем на вытянутую руку. Долго не ломая, над этим голову, быстро собралась и поехала с детьми в Италию, в Бибиони, на берег Адриатического моря.

Собралась-то я быстро, но ехать мне было страшно. На машине 700 километров, через 24 туннеля?! Я не могла себе это даже представить, но поехала, сделав умный и спокойный вид.

Ехала медленно, часто останавливаясь, под разными предлогами.

Не обращая внимания, на своих детей, выражающих своё неудовольствие словами: «О… ёмоё, мама!», – я тихонько продвигалась к Италии. На Австрийской границе, решила сделать большой отдых и «бротцайт» т.е. перекусить.

Мы остановились на стоянке, открыли багажник, начали есть.

– Добрый день, – сказала на русском языке, проходящая мимо нас женщина, примерно, лет 40.

Мы поприветствовали её тоже, прожёвывая еду.

– Надо же! Только подошла, откуда она узнала, что мы русский знаем? – спросил Эдуард.

– У тебя на лбу написано, – засмеялся Генрих.

– Ну да, у меня написано – у тебя нет.

– Ну, это же очень просто, – сказала я, – мы тоже узнаём своих сразу же. Я думаю, ей сейчас большого ума не понадобилось. Кафе рядом, а мы едим из багажника. Местные немцы, чтобы поесть, пользуются кафе, приезжие, особенно переселенцы из России, багажником.

– Зато мы едем отдыхать в Италию! – весело сказал Эдуард.

– Да, они, надо думать, тоже туда не на работу едут, – дожёвывая булочку, проговорил Генрих, – только с другими возможностями.

– Ну, не наше это дело – обсуждать чужие возможности. Будем хорошо работать, и у нас они будут другими, – сказала я. Ты поел, сынок? Сходи в киоск, купи что-нибудь почитать, – обратилась я к Генриху.

– Почему я, снова крайний?

– Не только. Ты старший, – съязвил Эдуард.

– Надо же случиться такому несчастью, появиться на свет раньше своего брата на пять минут, и столько дополнительной работы – проговорил недовольным голосом Генрих, направляясь к кафе, где внутри в киоске продавали газеты и журналы.

– Пошли посидим немного на лавочке, – предложила я Эдуарду.

– Я вижу одну только лавочку и то она занята. Там сидит женщина, что с нами поздоровалась.

– Сядем рядом.

Мы подошли, я спросила по-русски:

– Не занято?

– Нет. Садитесь, пожалуйста, – ответила она, доброжелательно улыбаясь.

– Издалека едете? – поинтересовалась я

– Из Мюнхена. Хочу посмотреть Венецию. В Германии живу три года, и не разу там не была. Так уж вышло, не имела возможности.

– Подошел Генрих.

Купил, – сказал он, протягивая мне газеты и журнал, – из немецких: «Рунд шау», из русских: «Мюнхен плюс», «Луч», «Радуга»

Я взяла газеты из его рук. На первой странице «Мюнхен плюс» была помещена большая фотография ещё молодой русской певицы Эдиты Пьеха. Показав своей соседке на фотографию, сказала:

– В Мюнхене жить хорошо, можно на концерты знаменитостей ходить. Вот Эдита к Вам приезжает.

– Да, я знаю, но на её концерт не пойду.

– Почему? Она Вам не нравится?

– Нет, причина не в этом. Я недостаточно долго живу в Германии, чтобы слушать её песни.

– Что-то мне не совсем понятно, – я удивленно смотрела на неё.

– Я из тех русских, которые с трудом справляются с ностальгией, и зовут меня Наташа, – улыбнулась женщина.

– А что, все Наташи с трудом приживаются в не родине? – удивилась я.

– Наверное. Я однажды была в Египте по туристической путевке с группой, когда ещё в России жила. У нас в группе было десять женщин. Египтяне, при случае, всех женщин называли Наташами, хотя с таким именем была только я одна. Потом узнала, что во многих странах русских женщин зовут Наташами, и существует много легенд, объясняющих это. Одна из них гласит о русской девушке Наташе, привезённой насильно турецким султаном на Восток из России. Она не пожелала оставаться на чужбине с постылым мужем, и пошла пешком на родину. Будучи необыкновенно красивой, стала добычей многих мужчин. Дошла Наташа до отчего дома, оставив красоту свою по дороге, а там её не признали, не поверили в то, что от султана по собственной воле уйти можно. – Наташа замолчала. Мы сидели на маленькой лавочке вчетвером,