Элизабет Хереш - Распутин. Тайна его власти

«Я разговаривал с ней больше часа, — рассказывает Феофан, — и пытался указать ей на духовные заблуждения Распутина. Императрица встревожилась, попыталась возразить, обосновывая свои возражения цитатами из Библии, но было очевидно, что она говорила заранее подготовленное, вероятно, подсказанное ей самим Распутиным…» Значит, царица посчитала необходимым заблаговременно проинформировать Распутина об этой встрече и спросить у него совета.

И все же Распутин заметил, что царица, как бы невозмутимо она ни держалась по отношению к своему душевному другу, пребывала в некотором замешательстве. Хитрый сибиряк вновь попытался раз и навсегда устранить опасность, которую видел в лице Феофана. Он отправил ему телеграмму: «Если я тебя обидел, помолись за меня и прости меня. Давай забудем наши столкновения, сохраним хорошие воспоминания и помолимся. Даже дьявол не так велик в своем грехе, как велико сострадание Божье. Отпусти мне грехи и благослови меня во имя нашего прежнего единомыслия…»

Феофан не ответил.

В апреле того же, 1910 года, Распутин заявил Илиодору: «Хватит Феофану доносить. Его обращение к царю плохо кончится для него. С ним покончено. Навсегда. Он втоптал меня в грязь перед царицей. Теперь ему больше нет места в Петербурге».

Осенью Феофан немного оправляется от удара, став епископом Таврической губернии и Симферополя в Крыму. Но даже оттуда ему пришлось, хотя и на время, уехать, потому что спустя два года царская семья приехала на летний отдых в Крым, и его спешно перевели в Астрахань. И только еще через год, когда у Феофана начались проблемы со здоровьем, потому что он плохо переносил местный климат, ему позволили занять место епископа в Полтаве. Его карьера зашла в тупик. Таким образом, этот враг Распутина был нейтрализован.

В 1910 году началась усиленная кампания общественности против Распутина. Когда все его враги объединились в борьбе с ним. Кто же они, враги сибирского «выскочки»?

За время приближенности к высшему кругу общества и особенно государевой семье Распутин приобрел их немало в разных сфеpax. Например, среди священнослужителей православной церкви (в ней произошел настоящий раскол еще и из-за занимаемой по отношению к Распутину позиции), выдвинувших обвинение в том, что Распутин — еретик и сектант. Он предает учения церкви и своей распутной жизнью наносит вред ее престижу, выдавая себя за Божьего человека.

Аристократия опасалась, что общение с Распутиным может нанести вред репутации царя, а значит, и принципам монархии в целом.

Такие же сомнения возникали и у консервативно настроенных депутатов Думы, опасавшихся политического влияния Распутина.

В левых и прогрессивно настроенных кругах, уже давно высмеивающих правительство в карикатурах и фельетонах, вновь появилась возможность обратить всеобщее внимание на существующие обстоятельства. В качестве примера можно назвать публицистическую деятельность журналиста Колышко, который из-за своей антиправительственной позиции был внесен в платежную ведомость германского МИДа. Позже, во время войны с Германией, именно на эти деньги он содержал издательство, публикующее революционные пропагандистские статьи. Привлекает внимание уже само название одного из фельетонов: «Дело Обмановых» (игра слов «Романовы» и «Обмановы»).

В марте 1910 года антираспутинская кампания в прессе разворачивается в полную силу. В консервативной газете «Московские ведомости» и в прогрессивной (или, по крайней мере, либеральной) петербургской газете «Речь» (орган печати конституционных демократов) появляется серия статей о «старце-извращенце»: об образе жизни, его «сестрах», «жертвах», его доктрине, основная мысль которой «удовлетворение плотских прихотей не является грехом, а наоборот, открывает путь к религиозному экстазу», какового Распутин потому и достигает «лучше всего обнаженным и в обществе обнаженных женщин». При этом упоминаются его контакты с крайне консервативными представителями церкви и с «династическими кругами». Стрелы этой атаки, выбрав Распутина в качестве мишени, на самом деле, направлены против «династических кругов».

Не лишено оригинальности как бы мимоходом брошенное в газете «Речь» замечание, сделанное в самый разгар газетной шумихи, что от заинтересованных в Распутине кругов, например, Синода или консервативной прессы, так и не поступило опровержений на вышедшие статьи, хотя кампания продолжается более двух недель.

Спустя неделю «Речь» получает то, что она хотела. Газета «Новое время» (консервативной направленности) отреагировала следующим образом, разумеется, не так, как ожидалось:

«Защита религиозных ценностей и христианства — святое дело. Но возникает вопрос, во имя чего именно еврейское средство информации затевает подобного рода крестовый поход…» Впрочем, речь идет о нападении на политического противника (династию).

Левые тоже отреагировали на затеянную против Распутина кампанию. Журналистский дуэт Колышко-Рославлев (публикующийся под псевдонимом «Баян») пишет в газете «Русское слово»:

«Русская жизнь никогда не предоставляла так много материала для паразитов октябристов, как сейчас. Чиновник никогда в этом так не нуждался, как сейчас. И только посмотрите, как все уже к этому привыкли. Газеты полны разоблачительных материалов о некоем Григории Распутине, который, очевидно, водит за нос не только высшее общество, но и „сферы“.

Об этом старце рассказывают всякие чудеса. Для обычного смертного и сотой части хватило бы, чтобы заслужить смертную казнь. (…) Скандалы, мошенничество, обманутые и т. д. (…) Находишься в растерянности. Невольно думаешь: как хорошо, что у нас такие строгие обычаи — но ведь не будешь стоять над душой у высших „сфер“.

И тут задаешь себе вопрос: почему только сейчас, почему не раньше? Откуда вдруг попали в редакцию все эти тайные бумаги? Будь я Шерлоком Холмсом, я бы докопался до сущности распутинского скандала. Но совершенно понятно, что все эти распутины, илиодоры, — и как там их всех зовут, — не что иное, как марионетки в чьих-то руках. И что их используют, когда это нужно. (…) И поэтому так сложно убрать Распутина…»

Илиодор не оставляет без ответа нападки на своего пока еще друга. Давая отпор религиозно-философской атаке со стороны публициста Михаила Новоселова, он публикует в Петербурге декларацию такого содержания:

«У талантливого старца Григория налицо все признаки того, что он избран Богом: его волей он сумел преодолеть свою плоть, совершать чудеса, видеть будущее, изгонять бесов, и его душа состоит в связи с милостью Божьей…»

Друг и в прошлом петербургский покровитель Распутина епископ Гермоген становится осторожным: «Три года назад он казался мне глубоко религиозным. В последнее же время появляется все больше рассказов о его недостойном поведении. История церкви учит, что люди могут достичь очень высокого духовного уровня, а потом морально опуститься…»