Элизабет Хереш - Распутин. Тайна его власти

Таким было покушение, как правильно предполагает Распутин. Его спланировал его бывший друг из жажды мести, при этом он воспользовался услугами одной из тех многочисленных женщин, которые были изнасилованы Распутиным, и обратились к Илиодору, его антиидолу на юге России.

Покушение готовилось несколько месяцев. У Хионии Гусевой при задержании был найден старый номер газеты «Свет» от 18 мая 1914 года. В нем была опубликована статья автора, пишущего под псевдонимом «Амфитеатров», в то время жившего за границей. Из-за своей полемической статьи под смелым заголовком «Дело Обмановых» он оказался в затруднительном положении. В статье от 18/31 мая можно прочитать скандальные истории, которые должны были послужить сигналом к началу охоты на Распутина.

Как выясняется в ходе допросов журналистов, покушение на Распутина должно было произойти в тот же день, что и на австрийского престолонаследника. Это означает, что сербские планы на 28 июня, день памяти о битве на Куликовом поле, были известны в определенных русских кругах. Таким образом, подтверждается, что противники Распутина и сторонники войны на Балканах сходились в представлении о том, что такая война объединила бы христиан славянского происхождения. Однако Распутин, если бы он остался жив, сделал бы все, чтобы отговорить царя от этого, используя свое влияние на мистически настроенную и беспредельно преданную ему царицу. Убийство Распутина исключило бы вмешательство в вопрос войны и тем самым удовлетворило бы его противников.

Для подтверждения этого тезиса в следственном сообщении указывается, что к моменту запланированного убийства в Покровском находился журналист «Петербургского курьера» Вениамин Борисович Дувидзон, а в Тюмени, расположенной поблизости, за ходом событий следил его секретарь, Левоновский. Таким образом, в основе двух почти одновременных покушений на австрийского престолонаследника и на Распутина лежало нечто большее, чем общая политическая цель — исключить двух противников войны. Цель, несмотря на неудачное покушение на Распутина, была достигнута, даже если не были осуществлены связанные с этим надежды.

На допросах лиц, опрашиваемых для выяснения обстоятельств покушения, всплывает и прошлое Распутина, в период с 1909 по 1913 год. В это время произошло его окончательное превращение из настоящего Старца в жизнерадостного мужчину, который только поддерживает прежний имидж, чтобы использовать в своих целях связанные с ним авторитет и власть, скрывая свою настоящую сущность. Главный вопрос расследования: был ли Илиодор заказчиком убийства Распутина и если да, то почему?

Интересны в этом смысле показания епископа Гермогена.

«С Григорием Распутиным я познакомился в Петербурге в конце 1908 года, когда я осенью принимал участие в Священном Синоде. Архимандрит Феофан, ректор Петербургской Духовной академии, познакомил меня с ним. Тогда же в Петербург прибыл отец Илиодор из Почаевской лавры. (…) Отношения между мною, а также Илиодором и Распутиным на первых порах были самые лучшие. Распутин пользовался общим расположением. (…) Когда Распутин был в Царицыне, Отец Илиодор в проповедях, обращенных к пастве, указывал Григория Распутина как подвижника высокой христианской жизни. (…) В начале 1910 года я получил послание от владыки Феофана. Он сообщал, что Григорий Распутин — недостойный, бесчестный человек и привел целый ряд примеров необузданной жизни Распутина. Я изменил свое отношение к нему, однако Илиодор поддерживал дальше свою дружбу с ним, так как думал, что обвинения необоснованны.

Летом 1911 года отец Илиодор совершил с паломниками поездку по Волге. Насколько мне известно, Распутин не только не противодействовал поездке, но даже всеми мерами содействовал этому, в частности, предоставлением им средств — Распутин, как я слыхал (от кого — не помню), собрал и предоставил на это около трех тысяч рублей. В конце 1911 года Илиодор искал инвесторов для издания газеты „Гром и молния“. Я оказал содействие отцу Илиодору, и затея увенчалась успехом. В Петрограде мною было получено еще больше неблагоприятных сведений о Распутине, и я запретил отцу Илиодору поддерживать с ним отношения.

Уехав в Царицын, отец Илиодор в своих проповедях указывал пастве, что он ошибался в оценке Распутина, что последний оказался недостойным человеком.

О знакомых Распутина в Царицыне я могу лишь сказать, что об этом больше знает почитательница Илиодора Ксения Гончаренко. Из ее рассказов я знаю только о совершившей покушение Хионии Гусевой, что она была в свое время соблазнена Распутиным и затем им покинута. (…) На первых порах Распутин пользовался расположением царицынского населения, когда приезжал к Илиодору, но затем, ввиду открыто допускавшегося им „вольного“ обращения с молодыми женщинами и девушками, отношение к нему стало хуже. Распутина молодые женщины стали явно избегать. Посещали его только старухи. По этому поводу Распутин в резкой форме выражал свое неудовольствие отцу Илиодору.

Больше ничего добавить не имею. Епископ Гермоген».

Илиодора нельзя допросить. Его местонахождение неизвестно. Наконец, поступает сообщение, что его якобы видели в Копенгагене. В свое время, когда стараниями Распутина Илиодора отправили в ссылку, он подал прошение о снятии сана. После чего вернулся в Царицын и построил дом, который назвал «Новая Галилея». Там он устраивал сектантские богослужения с бывшими почитателями.

При обыске на этом последнем месте жительства в Царицыне были найдены только оскорбительные письма к нему от Распутина. Один знакомый из его окружения, Иван Синицын, рассказывает, что Труфанов (так в миру звали отца Илиодора) посылал своим почитательницам, в том числе Гусевой, письма примерно следующего содержания: «…На деньги, которые ты собрала, первое, что мы сделаем — убьем Распутина…»

Среди последователей собирались средства для приобретения взрывчатки и поддельных паспортов.

Далее Синицын описывает учение Илиодора, которое сильно отличалось от православного: Бог был сыном простой женщины, которая его зачала не от святого духа, а от обычного мужчины. У нее кроме сына имелись и другие дети. Бог умер на кресте, но не воскрес. Он, правда, создал мир, но не вмешивался в дальнейший ход событий и в судьбы людей. Люди после смерти не продолжали жизнь в другой форме, и не было никакого воскресения из мертвых. Каждая вера — это предрассудок. Илиодор оставляет за собой право основать собственную религию. Он ждет белого коня… [65] Символ христианской веры, изображенный на иконе святого Георгия. Святой Георгий изображен верхом на белом коне, поражая дракона (неверия).

«Он сказал это все в совершенно трезвом состоянии, — удивляется свидетель даже спустя какое-то время, — и многие были всем этим введены в заблуждение. Однако он сумел привлечь небольшую группу на свою сторону — в большинстве своем, простых людей, которые слепо следовали за ним. На богослужениях во время трапезы он надевал светлую рясу, похожую на ту, в которой в древности изображали Христоса…»