Михаил Постников - Критическое исследование хронологии древнего мира. Восток и средневековье. Том 3

Таким образом, мы можем достаточно уверенно считать, что обе эпические поэмы Индии «Махабхарата» и «Рамаяна» сложились в период V—X вв. н. э. Во всяком случае никаких прямых объективных доказательств более раннего их создания не имеется. Замечательно, что это в точности то время, когда согласно нашим выводам составлялась Библия!

Считается, что буддизм возник в VI веке да н. э., а его основатель Будда полагается реально существовавшим лицом.

Между прочим, многие исследователи религий с недоумением обращают внимание на тот факт, что VI век до н. э. был временем религиозной реформации во всем мире: в Китае в это время якобы жил и действовал Конфуций, а Индии — Будда, в Иране — Заратуштра, в Греции как грибы росли философско–религиозные школы. Не зная, что сказать, Крывелев этот факт попросту игнорирует (см.[110], стр.296), а вот, например, чешский историк Иво Фишер делает из него далеко идущие выводы: «Можно с уверенностью сказать, что эти изменения были непосредственно связаны с крупнейшим открытием всех времен — изобретением железа» ([126], стр.44). Как было бы хорошо, если все проблемы истории решались бы столь же просто с такой же «уверенностью»!

Каноническая версия происхождения буддизма утверждает, что его основатель Гаутама после долгих размышлений о причинах человеческого страдания и о способах его преодоления внезапно, сидя под деревом, узрел истину и тем самым стал Буддой, т.е. просветленным, озаренным, умудренным. Тут же он начал проповедь обретенной истины. Эту проповедь он продолжал сорок лет до самой своей смерти. Его проповедь была необыкновенно успешна и он сразу же привлек на свою сторону царей Бимбисару, Прасенаджита и Аджаташатру. После его смерти наиболее выдающиеся последователи собрались в Рад–жагрихе, где обсудили и утвердили ряд основоположений новой религии. Однако среди буддистов быстро возникли расхождения, для разрешения которых был созван новый собор, примерно через сто лет после смерти Будды. Еще через сто лет (т.е. в III веке до н. э.) состоялся третий собор, на котором был утвержден текст священных книг буддизма (составляющих т.н. Типитаку) и было принято решение о рассылке миссионеров во все концы страны и за ее пределы. Одно из наиболее новых течений буддизма называется махаяной, а прежнее, традиционное — хинаяной.Основные положения махаяны были сформулированы и утверждены на специальном соборе, происходившем около 100 года н. э. и т.д. и т.п.

Однако при более внимательном рассмотрении от этой, казалось бы, стройной и подробной версии ничего по существу не остается (см.[110], стр.297—500). Историческое существование Будды сомнительно. Неясно были ли соборы, а если были, то что они собой представляли. В канонической буддийской литературе второй и третий соборы часто смешиваются, «вследствие чего получаются хронологические несообразности… Даже, несомненно, историческая личность Ашоки здесь мистифицируется довольно странным образом…» ([110], стр.299—500), что, кстати сказать, снова возбуждает сомнения в «несомненной историчности» личности Ашоки.

Особенно любопытно, что хотя возникновение и оформление махаяны относится якобы к первому веку н. э., но тем не менее основные теоретики махаяны жили и действовали в V—VII в. н. э. через полтысячи лет (см.[130], стр.10).

Наиболее ранние этнографические памятники буддизма (в которых он еще очень близок к ведийскому культу) — это надписи на придорожных скалах, пещерах и колоннах зданий, приписываемые уже известному нам царю Ашоке (и датируемые, следовательно, III в. до н. э.), а также т.н. Бхархутская ступа, датируемая предположительно II в. н. э. (через пятьсот (!) лет). Что же касается письменных источников (их число необозримо), то хотя часть из них считается составленной довольно рано, но подавляющее большинство их было, по–видимому, написано после VII в. н. э. Специалисты особо подчеркивают трудности, заключающиеся «в неопределенности датировки подавляющего большинства произведений буддийской литературы, в силу чего трудно установить порядок временных напластований в этой огромной сумме текстов и идей» ([110], стр.300). Собственная же древность буддийских манускриптов весьма относительна и во всяком случае не простирается за X век нашей эры.

История распространения буддизма также указывает на его очень поздний характер. Например, в Тибет он проник только в VII веке н. э.

Мы видим, что уверения священнослужителей индуизма и буддизма о глубокой древности их вероучений фактами не подтверждаются: оба эти учения объективно прослеживаются только приблизительно до V века н. э.

Таким образом, и индуизм, и буддизм появились отнюдь не раньше христианства, а даже несколько позже. Это проливает совершенно новый свет на многочисленные черты сходства, которые индуизм и буддизм имеют с христианством. (Сходство индуизма с христианством мы выше вкратце уже отмечали; многочисленные же параллели образов Будды и Христа общеизвестны: достаточно упомянуть цитированную в[110], стр.400, книгу «Буддизм в сравнении с христианством», название которой говорит само за себя.) Морозов полагает, что толчком к появлению обеих религий явилась деятельность христианских миссионеров,дотянувшихся в IV—V века н. э. до Индии. По его мнению, христианское учение (в его первоначальной послеапокалиптической, но еще доевангельской форме), смешавшись с народными шаманоидными верованиями, дало начало на благодатной почве Индии многочисленным сектам индуизма и буддизма (в том числе, например, и аскетического джайнизма, основание которого традиция относит в тот же пресловутый VI век до н. э.). Мы не узнаем его в этих вероучениях не только потому, что под влиянием местных индийских верований они далеко отошли от своего первообраза, но и потому, что само известное нам евангелическое христианство мало похоже на прото–христианство IV—VI веков. Более того, есть все основания ожидать, что это прото–христианство дошло до наших дней под маской одной (или нескольких) индуистских сект (по–видимому тех, в которых сильны элементы лингаистического культа и сохранились обряды вакхического характера и храмовая проституция).

Морозов находит (см.[3], стр.261—262) подтверждения своего мнения в официальной церковной истории. В этой истории говорится, что «крещение Индии» было осуществлено непосредственно после смерти Христа его апостолом Фомой. Согласно вычисленному в гл. 11 времени столбования Христа это как раз и дает IV—V века.

Согласно «Жития Святых» крещенная Фомой Индия снова «впала в нечестие» и продолжала поклоняться «воздушным идолам». Но явился в ту страну монах Варлам (сын Ламы) и обратил в христианство царевича Иоасафа (Судью Громовержца), сына царя Авенира (Отца Света), который и окрестил индийский народ.