Михаил Постников - Критическое исследование хронологии древнего мира. Восток и средневековье. Том 3

Многие исследователи отмечали сходство ведийского пантеона с греческим, подчеркивая, что подобные ведийским «грубые представления о божествах господствовали и в народной фантазии эллинов, и что пластическая красота олимпийцев была созданием искусства, а не религии» ([85], т.2, стр. 18). Это сходство проявляется, например, в том, что первое место в числе индийских богов принадлежало (см.[85], т.2, стр.19) богу «Диаус—Питар», т.е. «Богу—Отцу», имя которого даже фонетически совпадает с именем Зевса. «… Дьяусу поклонялись в Греции как Зевсу, в Риме как Юпитеру, а у германских племен как Тиру и Зию… Женой его была Земля (т.е. Гея, по–гречески. — Авт.) и оба они воспевались как прародители мира…» ([126], стр.18—19).

Вместе с тем ведийский пантеон во многом сходен с пантеоном христианским. Например, подобно Иегове бог Индра (самый знаменитый и почитаемый из ведийских богов) повелевает молниями, водит в бой полки, мстит за худые и вознаграждает за добрые дела. «Его могущество и величие беспредельны. Он есть бог, не имеющих себе равного, единственный царь мира, создатель и хранитель всех вещей» ([85], т.2, стр.23). Совместно с Агни, светлым богом огня, и Сомой, олицетворением опьяняющего напитка (первоначально надо думать зршШз ут! — «винного духа», затем скрывшегося в культе под не столь одиозными псевдонимами), Индра составляет троицу ведийских богов, вполне аналогичную христианской троице (см.[125], стр.21).

Вместе с тем «…Поразительным явлением в ведийской вере является некоторого рода синкретизм в представлении о богах. Так, несмотря на то, что призываемый бог прославляется как высочайшее существо, ему часто не только приписывают преимущества других богов, но кроме того без всякой критики влагают в его образ черты, функции и события из жизни этих последних. Происходящее отсюда смешение божеских свойств чрезвычайно затрудняет возможность составить определенное представление об индивидуальности отдельных божеств» ([85], т.2, стр.16).

Таким образом, в сознании молящегося различные боги вед сливались в некоего единого бога. Это дает основание заключить, что религия вед была в принципе монотеистической,а различные ведийские боги были лишь воплощениями различных сторон единого бога или его локальными вариациями.

Дальнейшее развитие ведийская религия получила в брахманизме, нашедшем отражение, главным образом, в религиозно–философских трактатах, упанишадах. «Нам почти неизвестно место и время их возникновения» ([126], стр.46). Здесь нет нужды вникать в разнообразные философские спекуляции упанишад; достаточно упомянуть, что учение о карме, снимающее почти все противоречия христианской этики, восходит к ним. Одно бесспорно: учение упанишад является плодом «поразительной способности абстрактного мышления» ([126], стр.54), явившейся итогом долгого религиозно–спекулятивного развития.

Смесь и сочетание теоретической мудрости упанишад, народных шаманистических верований и ведийской религии дало начало религиозной форме, «бесчисленные секты и направления которой мы обозначаем общим названием индуизма и которая с течением времени сделалась господствующей религией индусов» ([85], т.2, стр.120). Дать четкое определение индуизма, как религиозной системы, невозможно. «Никому в Индии и в целом мире не удалось пока дать удовлетворительное определение (индуизма. — Авт.), а в вопросе о том, что именно относить к индуизму, существуют большие расхождения… нелегко провести границу между индуизмом и другими вероучениями, в первую очередь исламом, буддизмом, джайнизмом и христианством… Индуизм ни монотеистичен, ни политеистичен, так как наряду с верой в одного бога допускает поклонение десяткам или сотням богов и богинь…» ([126], стр.3—5).

«Об историческом начале индуизма известно очень мало… Бюлер решается приписать самым старинным сектам довольно глубокую древность. По его мнению, они должны были существовать значительно раньше буддизма, даже ранее джайнизма…, потому что в сочинениях последних сект о них говорится, как об издавна уже существующих». ([85], т.2, стр.125). С другой стороны, наиболее авторитетные ныне ответвления индуизма (связанные с именами вероучителей Рамануджи, Рамананда Кабира и т.д.) возникли в XII—XIV веках нашей эры (см.[85], т.2, стр. 126). Упоминавшаяся выше империя Гуптов замечательна тем, что в ней «была сделана попытка создать однородное государство на старых брахманических идеалах» ([131], стр.141). Не означает ли это, на самом деле, что эти «старые» идеалы только что тогда и появились?

Роль высшего бога в индуизме переходит к Вишну, благосклонному богу, «постоянное стремление которого состоит в том, чтобы приносить людям всякого рода помощь, сообщать им истину, охранять их в опасности, избавлять от зла и принимать их к себе на свое небо…, которое представляется в виде рая» ([85], т.2, стр.132). Известны десять воплощений Вишну, так называемые «аватары». В первой аватаре Вишну в образе рыбы «возвещает Ману всеобщий потоп и приказывает ему построить ковчег; под видом рыбы он сам направляет его, пока ковчег не причаливает к одной горе в Кашемире… Седьмая и восьмая Аватары, Рамы и Кришны, ясно связаны с героическими легендами… Через девятую Аватару Будда включается в культ Вишну…» ([85], т.2, стр.132—134).

Здесь обращает на себя внимание переплетение библейских мотивов (потоп) с евангелическими (культ рыбы). Это не единственный случай появления в индуизме библейских легенд. Например, и по брахманским преданиям первым человеком был Адам с женой Евой. Жили они тоже в раю, который размещался на Цейлоне. Грехопадение состояло в том, что царь злых духов соблазнил Адама перейти на континент (цепь скалистых островков, соединяющая Цейлон с континентом и поныне называется «Адамов мост»). Даже Авраам под именем Абунгарта известен индуизму. Он и здесь по повелению бога Славы (Брамы) собирается принести в жертву своего сына, но Вишну, спустившись на голову юноши в виде голубя, останавливает его руку.

Особенно интересна седьмая аватара Вишну — бог Кришна, который во многом параллелен Христу. Подобно Христу он был чудесным образом зачат девой, а образ его как младенца очень популярен среди народа. Многочисленные изображения младенца Кришну на коленях матери (см. напр.[85], т.2, стр. 135, рис. 21) во всем подобны христианским иконам. Поучения Кришны совершенно однородны с поучениями евангельского Христа, как по форме (они также имеют вид кратких притч), так и по содержанию. Известный писатель Жаколио, проживший в Индии много лет, на основании подобного рода соответствий выводил из Индии вообще всю Библию и даже всю европейскую культуру. Конечно, он во многом увлекался, но впоследствии ряд его сопоставлений был подтвержден представителями т.н. «мифологической школы». В настоящее время принято этим соответствиям большого значения не придавать, а выводы мифологической школы полагается считать «устаревшими». Но факты упрямая вещь, а параллелизм между индуизмом и христианством бесспорен. Недаром в Индии существуют секты, полагающие, что «индуизм—это форма христианства в изложении брахманов»([127], стр.4).