Михаил Постников - Критическое исследование хронологии древнего мира. Восток и средневековье. Том 3

Не исключено также, что падение метеорита не было столь катастрофичным, как это полагает Морозов, а вероучение агарян распространилось «по трем континентам» совсем по другим, более земным причинам (например, потому что оно давало возможность освободиться от Давящего ига византийской церковно–государственной бюрократии).

Если мы теперь вспомним, что

а) аналогичное падение метеорита инициировало в Риме культ «Посланника — Камня»;

б) вплоть до X века, т.е. до времени «возвращения» камня Каабы, в Риме, по сообщению некоторых источников, демонстрировался какой–то камень, который потом неизвестно куда исчез, то возникнет естественная гипотеза, что камень Каабы и является римским метеоритом.

Его перевезли в Аравию противники начавшейся в X веке церковной революции в Риме (см., ниже гл. 17, § 1), которые по всем статьям были ближе к агарянам, чем к реформаторам.

Но тогда камень Каабы должен был попасть на землю значительно раньше 622 года, это согласуется с современным мнением (см. выше), что его культ предшествует исламу, а именно, где–то недалеко от времени основания Рима, а также с тем, что одна из «арабских» легенд говорит, что Каабу основал Отец Рима — Авраам.

Но что же тогда послужило началом агарянства и откуда взялась дата 622 год?

Как мы установили (см. гл. 11, § 5), приблизительно в это время император Гераклий заменил прежнее доевангельское христианство новым, евангельским. Это был крутой перелом религиозной практики, подкрепленный всей силой государственного аппарата. Противники реформы должны были либо затаиться, либо бежать. Не было ли это бегство (по–видимому, на юг) пресловутой «хиджрой»?

Таким образом, получается, что агаряне — это просто староверы, не принявшие нового учения, а «арабское завоевание» — религиозный раскол, который в условиях теократического государства не мог не принять политических форм.

Становится также ясным, почему агарянство победило на юге, в области распространения семитических народов, для которых греческий язык евангелий был непонятен.

Однако и эта теория встречается с определенными трудностями.

Император Гераклий, вступив на престол в 610 году, объявил свою (якобы монофелитскую) реформу будто бы только в 638 году. Откуда же дата — 622 год?

Возможно, что ответ заключается в утверждении историков (см., напр.,[30], стр.47), что интенсивную внешнеполитическую деятельность (выразившуюся якобы в «крестоносных» походах против персов) Гераклий начал как раз в 622 году.

Имеются также соображения и в пользу первоначальной «метеоритной» теории Морозова. Дело в том, что апостол Петр всегда выступает в паре с апостолом Павлом. Если учесть, что по–латыни «Петрус Павлус» означает «Камень Малый», то (см.[7], стр.285) эта парность получает свое объяснение в том, что римский метеорит был вторым по величине после каабского. Следовательно, эти два метеоритных камня различны.

Если это так и если камень Каабы действительно упал с неба в 622 г., то «Петр» был сначала один, а сделался он «Малым» только в VII веке, и, действительно, как показывает Морозов (см.[1], стр.458—480), «Послания ап.Павла» были написаны где–то около этого времени. К его аргументам можно еще добавить, что до VII века принадлежность к христианской (или, лучше сказать, протохристианской) церкви предполагало имперское гражданство, а паулинистическея концепция «всемирной церкви» появилась в Риме только в VII веке в связи с экономической необходимостью всемерно увеличить поток богомольцев, посещающих Рим. См. ниже гл. 16, § 1. Все это требует дальнейшего тщательного исследования.

Среди загадок, которые задает нам Библия, одна из самых темных — это дальнейшая судьба так называемой скинии(или ковчега) завета. Хотя к интересующим нас в первую очередь вопросам эта загадка имеет лишь косвенное отношение, мы все же не можем хотя бы вкратце не изложить ее остроумнейшее решение, предложенное Морозовым.

Библия (и за ней Коран) сообщает, что на Синае Моисей получил из рук Бога (ЭЛОИМ) две каменные плиты ( скрижали) с записью данного Богом закона, но, спустившись с горы и обнаружив, что за время его отсутствия народ богоборцев обратился к поклонению Тельцу, Моисей в гневе разбил эти плиты (см. Исх. XXXII, 15—19). Однако Громовержец (ИЕУЕ) смилостивился над раскаявшимся народом и восстановил скрижали (см. Исх. XXXIV, 1,28; Второзак. X, 1–4).

Здесь существенно, что новые скрижали могли быть сближены по времени с первыми лишь позже в процессе окончательного оформления и записи легенды. Вполне возможно, что вторые скрижали взамен первых (погибших, надо думать, от землетрясения) были созданы совсем в другое время и в другом месте. Это тем более вероятно, что первые скрижали были даны политеистическим Богом–Элоимом, а вторые монотеистическим Богом–Иеуе.

Имея это в виду, посмотрим, что же произошло со скрижалями Божьего завета далее.

Библия сообщает, что Моисей положил скрижали в специальный ковчег (см. Второзак, X, 5). Она подробно описывает этот ковчег, его дно и крышку, и все украшения, не забывая точно указать, сколько золота и других драгоценностей пошло на его изготовление (см. Исх., XXXVII, 1—29). Для хранения ковчега было построено специальное хранилище (скиния), изготовление и устройство которого также подробно описано (см. Исх. XXXVI, 1—58), а стражами скинии были назначены представители рода кореев(см. I Паралип. IX, 19).

В скинии завета вокруг ковчега с большой пышностью совершались службы и жертвоприношения, на которые сходился весь богоборческий народ. Но вот пришли филистимляне, покорили богоборцев, разорили скинию и увезли ковчег в свой храм. Это филистимлянам даром не прошло: среди них распространилась тяжелая болезнь, сопровождавшаяся мучительными нарывами. В испуге филистимляне отправили ковчег сначала в один город, потом в другой, потом в третий, но болезнь всюду следовала за ковчегом и унесла только в одном городе пятьдесят тысяч семьдесят человек. За это время Самуил заново объединил богоборцев, прогнал филистимлян и, судя по всему, получил ковчег назад (см. I Царств, гл. V—VII).

Историки–рационалисты объясняют эту историю тем, что к ковчегу пристала чумная зараза, «но не естественнее ли заключить, что около него совершались ритуальные вакханалии, распространявшие что–либо вроде перелоя в очень резкой форме?» ([6], стр.490).

Следующий раз ковчег всплывает в биографии Давида, который переносит его «в город Давидов» (I Паралип, XII, 28), и в биографии Соломона, который переносит его в Иерусалим, в новопостроенный храм (см. II Паралип. V, 2). После этого он без следа исчезает со страниц библейской истории.