Н. Румянцев - Жила ли Дева Мария?

Действительно, Адонис, подобно своему вавилонскому двойнику Таммузу, был божеством хлеба полевых злаков и всей растительности вообще, что видно как по его мифу, так по летнему празднику, ряду других моментов и прямым указаниям древних авторов.

Хорошим доказательством растительной природы Адониса являются его «садики», т. е. горшочки с землей, в которых в течение семи дней страстной седмицы, к финикийской «пасхе», проращивали семена ячменя, пшеницы и которые в день его «воскресения» бросались в воду.

Садики Адониса — горшки или корзинки с проращиваемой зеленью в целях магически воздействовать на рост хлебов.

Они, с одной стороны, подчеркивали эту его природу; с другой — имели производственно-магический характер: с их помощью древние старались магически-чародейски воздействовать на лучшее прорастание и произрастание посевов и всей растительности и обеспечить их необходимыми дождями, достаточным количеством влаги. Таким образом, здесь пускался в ход основной принцип подражательной магии, гласившей, что для вызова какого-либо желательного явления нужно подражать ему в обряде; например, для получения дождя необходимо лить или брызгать воду на землю или в воздух; для скорейшего роста хлебов и лучшего урожая необходимо искусственно быстро прорастить семена, и т. п.

Думается, после всего этого производственная, земледельческая подкладка главного праздника в честь Адониса и растительная, «хлебная» природа его самого ясны. Однако, — заметим здесь, — природа эта не была у него изначальной, а является позднейшим наслоением. Некоторые детали приведенного нами мифа о нем и другие элементы выдают нам, что первоначально он был не растительным божеством, а священным, тотемным животным финикийцев (и вавилонян) — кабаном, вепрем, или животным, звериным божеством — кабаном. Было это тогда, когда финикийцы занимались еще, главным образом, охотой, особенно на диких кабанов, во множестве водившихся в горных дубравах Ливанского хребта, и не знали человокоподобных божеств. На это намекают детали о любимом занятии Адониса охотой и о ранении его кабаном, а также запрет финикийцам вкушать свиное мясо, исключая особых, культовых случаев.

Убиваемый кабаном Адонис некогда сам был диким кабаном, которого, как божество, убивали на главный праздник и мясом с кровью которого «приобщались» члены отдельных родовых кланов, родов для укрепления своих родовых уз и связей. Позднее, с разложением тотемизма на почве роста производительных сил первобытного человека, с увеличением власти над природой и с переходом к земледелию, произошел процесс «очеловечивания» звериного божества: божественный кабан-тотем Адонис был превращен в божественного юношу-охотника, а кабан был поставлен с ним в мифологическую связь путем создания сказки о роковой охоте. Вместе с тем Адонис был наделен чертами растительного, земледельческого божества, а его праздник связался с сельским хозяйством и жизнью нивы, хлебов.

Точно такую же картину мы наблюдаем относительно финикийской или переднеазиатской «богоматери» Астарты. Адонис, подобно Озирису и Таммузу, был обычно растительным божеством. Отсюда— Астарта, подобно Изиде и Иштар, была все той же богиней женского начала, плодородия, производительных сил земли и природы. Поскольку земледелие играло огромную роль, постольку и культ ее был широко распространен по Азии, Африке и даже Европе, отнюдь не соперничая, а мирно уживаясь и, как увидим дальше, прямо сливаясь с местными культами родственных ей по природе богинь. Однако, как и у Адониса, эта сторона Астарты не была изначальной, и мы находим следы ее более древней природы, — тотемистической.

На множестве дошедших до нас изображений богиня эта почти неизменно изображена с голубкой, голубем в руке. Из свидетельств ряда древних авторов мы знаем также, что голуби считались ее священными птицами, почему их запрещалось убивать, а разведение и кормление их входило в круг служения богине. Поэтому они во множестве водились вблизи ее храмов, где для них устраивались даже специальные голубятни. Все эти факты определенно говорят за то, что богиня земли и природы — Астарта первоначально была священной, божественной, тотемной птицей — божеством, голубем, и только с разложением тотемизма была наделена человеческими чертами, оставив при себе голубя в качестве своей священной птицы.

Финикийская богоматерь — голубь Астарта, — один из первообразов девы Марии.

Таким образом, Адонис некогда был тотемным божеством — кабаном, Астарта — таким же тотемом-голубем (голубкой), при чем и в этом отношении она тоже была родственна Иштар, которую также изображали часто с голубем в руке, и Изиде — крылатой богине Египта. Данный тотемистический момент финикийской богоматери и «господа» позволяют нам понять еще одну сторону их — наличие и роль религиозной проституции в их культе. Выше мы видели, что на главном празднике Адониса некоторые женщины обязаны были целый день отдаваться за деньги и при том только иностранцам. Кроме этого, отметим теперь, при всех храмах Астарты в составе штата всегда имелись особые «святые девы», храмовые проститутки, обязанностью которых была постоянная проституция, — служение богине своим телом. Поэтому храмы ее служили очагом, местом дикого и систематического разврата, доходы от которого поступали в пользу местного жречества, духовенства.

Это — пережиток, отзвук тотемизма. В его эпоху все члены того или иного клана, имевшие общий тотем и ведшие от него свое происхождение, считались близкими, родными, братьями и сестрами друг друга, почему не имели права вступать между собой в половое, брачное общение; они могли делать это только с членами других кланов, имевших другие тотемы. Это общение, необходимое для поддержания существования клана, а также для магического поддержания и размножения тотемных животных, приняло затем характер магического поддержания жизни растительности и вообще производительных сил природы и происходило некогда однажды в год, как раз в те праздничные дни, когда весь клан принимал участие в обрядовом умерщвлении, оплакивании и поедании тотемного божества.

На это торжество сходились также члены других тотемных кланов и за особую плату, подарок вступали в половое общение с женщинами, ибо только они имели право на это. Впоследствии, с изменением социальных условий и разложением тотемизма, этот внутриклановыи брачный запрет отпал, но, как пережиток его, остался разбираемый нами обряд-обычай ежегодной праздничной проституции поклонниц Адониса и Астарты с иностранцами, как с членами других тотемных кланов. Ранее в такое общение с чужекланниками должны были вступать все, достигшие половой зрелости, женщины, — это был их долг в отношении клана и его божества- тотема.