Курт Рисс - Геббельс. Адвокат дьявола

Как бы то ни было, Геббельса беспокоил не только Черчилль, но и весь британский народ, его поразительная стойкость и нежелание признать поражение. Сам Геббельс считал, что англичане проиграли войну по всем статьям. «Почему истекающий кровью боксер все еще топчется в нокдауне на ринге и бестолково размахивает руками, тщетно пытаясь нанести удар? Почему он не может понять, что бессмысленное сопротивление только приведет противника в ярость, и тогда последний, нокаутирующий удар будет всесокрушающим? Почему?» – в истерике вопрошал Геббельс.

Еженедельно Геббельс писал редакционную статью для газеты «Рейх». Этот печатный орган помогал ему проводить нужную политику. Его статьи читались не только в Германии, но и во всей Европе людьми, которые не отличались особыми симпатиями ни к нацистам, ни к германскому правительству. Читатели, настроенные большей частью нейтрально, а порой и оппозиционно, потом утверждали, что их привлекал всего лишь стиль Геббельса, а не содержание его статей. Тем не менее хлесткие аргументы Геббельса зачастую достигали своей цели. В статье о поэтах и писателях он так объяснял психологию читателя: «Для современников нет ничего более интересного и увлекательного, чем увидеть, какие слова нашел человек их поколения, чтобы передать все, что они сами чувствуют, но не могут выразить в своей беспомощной немоте».

Вероятно, так оно и было. На читателя в первую очередь производил впечатление стиль, тот стиль, которому, по словам самого Геббельса, невозможно научиться, как невозможно научиться понимать и чувствовать пропаганду.

Прежде, в те времена, когда он редактировал «Ангрифф», статьи были для него всего лишь самым доступным и быстрым средством, которое к тому же не требовало особой вдумчивости. Он мог под впечатлением последних событий за несколько минут продиктовать текст любому сотруднику, оказавшемуся под рукой. Иногда он даже откладывал другие дела, чтобы поскорее отправить статью в типографию. Он диктовал из головы, без каких-либо предварительных набросков, при этом расхаживал взад-вперед, без остановки излагая свои мысли. Иногда он подкреплял их жестикуляцией и патетическими интонациями в голосе, то угрожающе поднимая сжатый кулак, то с размаху ударяя рукой по столу, как будто стоял в это время на трибуне. Он ни на минуту не прерывал поток слов и без всякой паузы говорил: «Конец. Все». Стенографист уходил, статью перепечатывали, в редких случаях Геббельс вносил в нее незначительную правку, но обычно даже не пробегал ее глазами. Отсюда и происходили его напористые и броские сентенции, порой грубые и сформулированные на скорую руку.

Но теперь он подходил к задаче совершенно иначе. Он заранее делал предварительные заметки. Для него готовили цитаты или краткие выдержки из необходимых книг, и он их внимательно изучал. Затем, обычно поздно вечером, он закрывался в кабинете или в студии и писал статью в черновом варианте. Теперь свои статьи он редактировал по два-три раза, а некоторые и по семь. Когда, наконец, написанное удовлетворяло его, он не передавал статью секретарю, а звонил личному стенографисту и диктовал ее всю от начала до конца по телефону. Ее тут же перепечатывали и представляли Геббельсу, который еще раз проходился по ней карандашом, пока на свет не появлялся окончательный вариант, соответствовавший тому, что он называл совершенством.

В результате Геббельс выработал блестящий, ясный, почти аскетический стиль, построенный на отточенных фразах и прекрасно подобранных словах, передающих все нюансы мысли. Казалось, он стремился вернуться к годам своей ранней юности и к традиции древнегреческих и римских мастеров прозы, которых он штудировал в школе. Многие из его статей скорее напоминали «упражнения в латыни, чем настоящий немецкий язык», по колкому выражению, которое молва приписывала рейхс– министру вооружений Альберту Шпееру. Но главным в них было содержание – оно должно было оказывать успокаивающее воздействие на читателя. Создавалось впечатление, что их писал не человек, ведущий жестокую и беспощадную борьбу, а победитель, выигравший сражение и размышляющий о недавних событиях с бесстрастной отчужденностью, победитель, которому не подобает раздражаться, тем более впадать в неистовство.

Все другие статьи, печатавшиеся в газете «Рейх», также были написаны не без таланта. Авторам запрещалось прибегать к грубому, характерному для национал-социалистов жаргону, который мог вызвать неприязненные чувства в читателях. Не допускались также истеричные заголовки, которыми пестрела остальная германская пресса.

За каждую статью Геббельс получал гонорар в пять тысяч марок, что при учете покупательной способности равнялось двум тысячам долларов.

Помимо еженедельных редакционных статей, Геббельс писал и множество других, которые анонимно или под псевдонимом Сагакс печатались в «Фелькишер беобахтер» и других газетах. Кроме того, он готовил многочисленные речи, которые сразу же диктовал, поскольку в них шла речь о делах жизненной важности. В дополнение ко всему вышеперечисленному он составлял директивные письма гауляйтерам, циркуляры своим пропагандистам и агентам, следил за бесперебойной работой гигантского аппарата министерства пропаганды, осуществлял надзор за всей кинохроникой и почти за всей кинопродукцией, производившейся как в Германии, так и в Австрии.

Все это в совокупности – статьи, речи, директивные письма, циркуляры и управление министерством пропаганды – Геббельс называл «методами ведения интеллектуальной войны». Он справедливо считал себя своего рода генералом, а свое министерство – генеральным штабом и придавал своей пропагандистской войне не меньшее значение, чем той войне, где вермахт проливал свою и чужую кровь.

Директивы по ведению интеллектуальной войны разрабатывались каждое утро на совещаниях под председательством самого министра. Начинались они в одиннадцать часов, за ними следовали две пресс-конференции – в час дня и в пять часов вечера, – на которых Фрицше или другие помощники Геббельса передавали прессе утвержденные утром указания.

На этих пресс-конференциях газетчиков инструктировали, о чем и в каком ключе следует писать, а какие вопросы опустить. Большое внимание уделялось, казалось бы, самым незначительным мелочам. При обсуждении официальных сообщений Германского информационного агентства почти всегда указывалось, какие новости передать полностью, а о каких только глухо упомянуть.

Как правило, на пресс-конференциях присутствовали представители министерства пропаганды (чаще всего Фрицше), глава департамента печати рейха доктор Отто Дитрих, который зачитывал «Тагеспароле», сотрудники министерства иностранных дел, с которым велась постоянная и напряженная закулисная борьба, и, наконец, представитель командования вермахта.