Владлен Логинов - Ленин в 1917 году

А стало быть, результат того или иного соглашения зависит не от покладистости лидеров. Даже если они, взявшись за руки и возлюбив друг друга, станут демонстрировать полное согласие и мир между собой, ущемляя при этом волю народа, — ни мира, ни согласия не будет. Об этом как раз и говорил печальный опыт «коалиций» предшествующих месяцев.

На протяжении всего 17-го года, в резолюциях сотен съездов, конференций и совещаний, в тысячах наказов и требований массовых митингов, собраний и сельских сходов — воля народа была определена. И не опосредованно, а именно прямым волеизъявлением масс.

Никаких сомнений в том, какова эта воля, ни у большевиков, ни у их противников не было: немедленное прекращение войны, передача земли крестьянам, безотлагательное решение продовольственного вопроса. И как условие реализации этой воли — передача власти Советам в центре и на местах.

Никакой новый съезд, совещание или сход не могли изменить эту волю. А вот заболтать ее, довести депутатов съезда Советов до одури очередной говорильней, с помощью демократических процедур манипулировать голосами и опять оттягивать и оттягивать — это было вполне возможно.

Это, собственно, и показал весь первый день работы съезда. В конце его председательствовавший Каменев сказал: предложение Мартова обсудить вопрос о создании правительства из представителей советских партий «не могло быть приведено в исполнение только потому, что съезд все время занимается внеочередными заявлениями». И это наводит на мысль о том, что «уход меньшевиков и эсеров был предрешен еще до выяснения нашего отношения к их предложению».

Лев Борисович оказался прав. Еще 25 октября, за день до открытия съезда Советов, ЦК меньшевиков по предложению Дана постановил: 1) фракция меньшевиков «покидает съезд», приглашая с собой другие фракции; 2) «ЦК не признает нового правительства»; 3) ЦК «организует борьбу» с этим правительством, опираясь на комитеты общественного спасения в центре и на местах. Так что и меньшевики, и эсеры изначально шли на съезд отнюдь не для конструктивной работы. И Ленин справедливо заметил: «Вы говорите, что мы экстремисты, ну, а вы кто? Апологеты парламентской обструкции, того, что называлось раньше кляузничеством» [1294] Там же. С. 58; «Меньшевики в 1917 г.». Т. 3. Ч. 2. С. 200, 244. .

Если говорить о тех особенностях, которые отличали большевизм, то, пожалуй, одной из главнейших являлась та, что революционную инициативу и самодеятельность масс они ставили превыше всего.

Для тех представителей «профессорской науки», писал Ленин еще в 1906 году, которые мечтают «вершить дела за народ от имени масс», политическая пассивность самих масс — это «эпоха мысли и разума».

«Они кричат об исчезновении мысли и разума, когда вместо кромсания законопроектов всякими канцелярскими чинушами… наступает период непосредственной политической деятельности „простонародья“» со всеми «неупорядоченными» и просто «незаконными» приемами борьбы.

«Момент истины» — так озаглавил свою интереснейшую книгу о русской революции известный историк Теодор Шанин. И это определение очень точно. Именно в революционной инициативе масс выступает разум народа, а не только разум отдельных личностей. «Это — та великая пора, — писал Ленин, — когда мечты лучших людей России о свободе претворяются в дело, дело самих народных масс, а не одиночек-героев» [1295] Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 41. С. 384, 385, 390, 391. .

При рождении большевизма, в 1903 году, на II съезде РСДРП Плеханов говорил: «Каждый данный демократический принцип должен быть рассматриваем не сам по себе в своей отвлеченности, а в его отношении к тому принципу, который может быть назван основным принципом демократии, именно к принципу, гласящему, что salus populi suprema lex (благо народа — высший закон).

В переводе на язык революционера это значит, что успех революции — высший закон».

Да, в октябре 1917 года на II съезде Советов не было представлено большинство крестьянских советов. Саботаж эсеровского Исполкома Советов крестьянских депутатов дал результаты. Но воля крестьян была известна. И Ленин был убежден, что «не надо идти назад к старым предрассудкам, которые интересы народа подчиняют формальному демократизму» [1296] См. там же. Т. 35. С. 137, 185. .

С попытками «заболтать» решение главных вопросов революции надо было кончать. И в 20 часов 40 минут, когда в переполненном зале заседаний появился, наконец, президиум съезда, Каменев, с несвойственной ему твердостью, сказал: «Съезд постановил, что он берет власть в свои руки. И мы теперь предлагаем вашему вниманию те проекты законов, которые мы считаем необходимыми как можно скорее» [1297] «Рабочая газета». 1917 г. № 198, 28 октября. .

К трибуне выходит Ленин. «Вопрос о мире, — говорит он, — есть жгучий вопрос, больной вопрос современности. О нем много говорено, написано, и вы все, вероятно, не мало обсуждали его. Поэтому позвольте мне перейти к чтению декларации, которую должно будет издать избранное вами правительство». Это правительство должно прежде всего предложить всем воюющим странам немедленно заключить справедливый демократический мир. Мир без захвата чужих земель, без насильственного присоединения чужих народов и без всяких контрибуций.

Все прежние международные соглашения и обязательства России, точнее — «все пункты, где заключены условия добрососедские и соглашения экономические, мы радушно примем, мы их не можем отвергать». Но любые тайные договора, которые содержат «пункты об аннексиях и контрибуциях» аннулируются и будут немедленно опубликованы. «Мы отвергаем, — сказал Ленин, — все пункты о грабежах и насилиях…» Продолжение войны ради таких целей новое правительство России «считает величайшим преступлением против человечества…».

Прекрасные слова! Кто от них откажется?! Но и их можно «заболтать» и тянуть, затягивать войну до бесконечности. Поэтому, дабы не терять времени, немедленно, «мы, — говорит Ленин, — предлагаем перемирие на три месяца, но не отвергаем и более короткого срока, чтобы хоть на некоторое время могла вздохнуть свободно измученная армия…» Мало того, мы не считаем наши предложения единственно возможными. «Мы рассмотрим всякие условия мира, все предложения» [1298] Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 35. С. 13, 14, 17, 20. .

При этом правительство России готово вести переговоры не только на дипломатических встречах и международных конференциях, для организации которых опять-таки необходимо время. Но и «посредством письменных отношений, по телеграфу». Однако при этом Россией решительно отвергается всякая «тайная дипломатия» и мирные переговоры должны быть «совершенно открыты перед всем народом» [1299] См. там же. С. 15. .