Коллектив авторов - Мир в ХХ веке

В ответных посланиях поместным церквам вселенского патриарха Иоакима III был сделан акцент на то, что не следует считать воссоединение западных христиан с Православной церковью неосуществимым делом, а, напротив, “принимать все возможные меры к тому, чтобы продолжить путь к боголюбезному делу соединения всех, относясь к отделившимся с благоразумием и в духе кротости” [179] Там же. С. 59. . Особую заботу Константинопольская церковь предлагала проявить в отношении старокатоликов, последователей англиканской церкви и христиан Востока, как тяготеющих к Православию. Для успешного разрешения этих вопросов Иоаким III предложил каждые три года устраивать совещания богословов от имени поместных церквей, которые через Константинопольского архиепископа будут сообщать свои мнения прочим Церквам.

Святейший Синод Русской церкви согласился с необходимостью совместных совещаний с главами и представителями Поместных церквей. По вопросу отношений с инославными Синод предложил создать межцерковную комиссию.

Такой подробный обзор посланий Вселенской патриархии и ответной реакции поместных церквей не случаен. Эти проблемы, попытка приблизиться к их разрешению лягут в основу межцерковных отношений в XX в.

Важным событием в жизни русского Православия стал визит в Россию Антиохийского патриарха Григория IV в. 1913 г. Русское общество волновали вопросы церковной реформы, связанной, в первую очередь, с восстановлением патриаршества. Одобрение грядущих преобразований со стороны первоиерарха одной из древнейших Православных церквей оказало определенное влияние на дальнейшую церковную жизнь в России.

Во время пребывания антиохийского патриарха произошло несколько знаменательных событий: в Петербургской духовной академии от имени студентов Григория IV приветствовал студент III курса Борис Ярушевич. Искренное выступление тронуло Антиохийского патриарха, он выразил свое восхищение и мало кто думал тогда, что Григорий IV благословил будущего крупнейшего деятеля Русской Православной церкви, митрополита Крутицкого и Коломенского Николая (Ярушевича).

При посещении древнего Новгорода Антиохийский патриарх рукоположил ректора Новгородской духовной семинарии и настоятеля Антониева монастыря архимандрита Алексия в сан епископа. Молодому епископу Алексию (Симанскому) предстояло стать патриархом Московским и всея Руси, выдающимся архипастырем XX столетия, чье служение пришлось на трудные послевоенные годы и эпоху хрущевских гонений.

Но не только визитами ограничивалось общение Русской церкви с Православными церквами Востока. Существовал обмен грамотами по поводу различных событий и периодическими изданиями, в русские духовные школы на учебу приезжали студенты с православного Востока, Россия оказывала Восточным церквам материальную помощь.

После Октябрьских событий межцерковные связи ослабли на долгие годы. Русская Православная церковь была поставлена в новые жесткие политические и социальные условия, оказалась изолированной от общецерковных дел. Предстоятели некоторых восточных Церквей, прежде всего Константинопольской, нередко преступали “пределы, положенные Отцами и Соборами” и попирали канонические права и достоинство поместных церквей, в том числе и Русской, Так в 1920 г. Константинопольский патриархат, возглавляемый местоблюстителем, митрополитом Брусским Дорофеем, выпустил послание “К церквам христианским, во всем мире обретающимся” без предварительной консультации с другими автокефальными Церквами, что было явным нарушением древней традиции братского единомыслия и проявлением сепаратизма. Главная мысль этого документа — возможность взаимного сближения и общения разных христианских Церквей с наличием в них догматических расхождений.

Со вступлением в 1921 г. на Константинопольскую кафедру патриарха Мелетия IV и при его преемниках было допущено много самовольных действий, внесших разногласия между Поместными церквами.

Среди таких деяний, в первую очередь, следует отметить признание в 1922 г. действительности англиканской иерархии и созыв в 1923 г. так называемого “Всеправославного совещания”, на котором были приняты решения “об исправлении Юлианского календаря” (переход на новый стиль) и “о втором браке овдовевших священников и диаконов” [180] Там же. С. 60. . Оба эти акта были проведены без участия большинства древних Православных Восточных церквей.

Начиная с 1922 г. Константинопольская патриархия неоднократно вмешивалась во внутренние дела Русской церкви. Это и определение об обязательном и исключительном подчинении Вселенской патриархии всей православной диаспоры, всего православного расселения, т. е. отдельных лиц, приходов и даже епархий, находящихся вне грани государств, в которых существуют Православные автокефальные церкви [181] Потапов И., свящ. “Да вси едино будут” // ЖМП. 1954. № 10. С. 38. .

Это и акт о даровании автономии православным епархиям Русской церкви в Финляндии и Эстонии с подчинением их юрисдикции Константинопольского патриархата. В 1924 г. без согласия Русской церкви была дарована автокефалия Православной церкви в Польше [182] Там же. .

В том же году Вселенская патриархия признала “обновленческий синод” в качестве законного представителя одной из частей Русской церкви. Это решение было принято при участии Советского руководства, стоявшего “на страже” своих международных интересов. После майского 1923 г. меморандума британского правительства, в котором от имени всего цивилизованного мира осуждались гонения на Церковь в СССР, необходимо было от лица влиятельного православного иерарха успокоить мировую общественность и внушить ей, что “обновленчество” есть и будет ядром Русской церкви, и все остальные течение — не что иное, как ересь, что патриарху Тихону для блага Церкви следует отречься от церковного престола и удалиться от дел. Осуществлялся этот “советский” проект следующим образом. По каналам внешней государственной связи обновленческие лидеры официально пригласили Константинопольского патриарха Григория VII посетить Россию самому или направить представительную комиссию. Патриарх решил послать особую миссию.

Вероятнее всего, Григорий VII пошел на выполнение всех требований со стороны руководства СССР в надежде, что подписанный большевиками мир с Турцией облегчит положение православных верующих в мусульманской стране.

Священный Синод Вселенской патриархии утвердил членов миссии для отправки в Россию 5 мая 1924 г. В нее вошли известные иерархи: митрополит Никейский Василий, митрополит Фиатирский Герман, обер-секретарь Вселенского патриарха митрополит Сардский Герман. Обязанности советника Миссии были возложены на протонотария Вселенского трона Христо Папаиоанну. Григорий VII определил, что Миссия должна опираться только на церковные течения, верные правительству СССР.