Николай Платошкин - Весна и осень чехословацкого социализма. Чехословакия в 1938–1968 гг. Часть 2. Осень чехословацкого социализма. 1948–1968 гг.

В 1965 году был создан Союз работников кино и телевидения, который сразу занял столь же «либеральные» позиции, как и союзы писателей и журналистов [431]. Тех, кому не нравились новые веяния, травили как «сталинистов», «догматиков» или «консерваторов».

Зато новые чехословацкие фильмы всячески привечали на Западе. Ведь они были свободны от любой коммунистической идеологии и затрагивали «общечеловеческие» ценности. Особенно нравилось на Западе то, что в большинстве фильмов «новой волны» присутствовала тема отчуждения человека от общества. Это укладывалось в основную мысль, которую американцы в то время пытались распространить в ЧССР: общество вечно несправедливо, и нет разницы между капитализмом и социализмом. Человек всегда чувствует себя в таком обществе отчужденным и брошенным властями предержащими на произвол судьбы.

Но если в 60-е годы молодежь на Западе бунтовала против конкретных проблем, прежде всего безработицы и войны во Вьетнаме (а в ФРГ еще и против ползучей реабилитации бывших нацистов), то требовалось перенести бунтарские настроения и по ту сторону «железного занавеса». Там бунтовать следовало, естественно, против «сталинизма» и за «либерализацию». Ведь «бунтовать» было модно, и эту моду надо было через кино, музыку и стиль одежды (сравните хиппи на Западе) привить и в Чехословакии.

Поэтому не случайно, что фильмы чехословацкой «новой волны» (такие, например, как «Алмазы ночи», «Черный Петр», «Капризное лето») получали многочисленные премии на западных кинофестивалях. А фильмы «Поезда под пристальным наблюдением» и «Магазин на площади» [432]были даже удостоены «Оскара». На Западе прекрасно сознавали, что отмеченные престижными международными наградами фильмы запретить или ограничить в прокате почти невозможно.

При этом в массовый прокат на Западе чехословацкие фильмы не выходили – ведь в стране «сталиниста» Новотного хороших фильмов не должно было быть просто по определению, и массовый западный зритель о них мало что знал.

С середины 60-х годов чехословацкие кинематографисты стали сокращать сотрудничество с советскими коллегами. Это была не политика КПЧ, а скорее проявление отсутствия этой политики и ослабления контроля партии над творческими союзами. СССР уже был «не моден», и чехословацкие режиссеры охотились, прежде всего, именно за западными премиями и наградами, которыми их охотно наделяли. Советских фильмов в ЧССР, напротив, закупали все меньше и меньше.

При этом в Москве и не собирались сильно критиковать «новую волну» в ЧССР – в то время советские фильмы были ничуть не менее авангардистскими, «общечеловеческими» и популярными в мире, чем чехословацкие. В СССР искренне пытались возобновить заглохшее советско-чехословацкое сотрудничество в области кино.

Еще в 1959 году на экраны вышел блестящий лиричный советско-чехословацкий фильм об освобождении Чехословакии Красной армией в 1945 году «Майские звезды» режиссера-фронтовика Станислава Ростоцкого, с Вячеславом Тихоновым, Леонидом Быковым и другими выдающимися советскими актерами в ролях. Фильм был очень тепло принят зрителями, но с тех пор совместных работ не было, так как чехословацкие режиссеры не проявляли к этому большого интереса. Бесплодные переговоры о съемках совместных картин шли целые годы. Зато на чехословацкой киностудии «Баррандов» стали активно снимать фильмы западные режиссеры – это было для них гораздо дешевле.

В СССР прекрасно понимали всю опасность засилья западного кино в чехословацких кинотеатрах. В Чехословакии почему-то закупали откровенно слабые советские картины, и у многих зрителей ЧССР сформировалось в лучшем случае пренебрежительное отношение к киноискусству главного официального союзника страны. В 1967 году Москва предприняла на этом фронте мощное и удачное контрнаступление – в чехословацком прокате появились замечательные советские фильмы «Война и мир», «Кавказская пленница», «Берегись автомобиля». Интересно, что чехословацкие зрители высоко оценили и повторный прокат уже известных им киношедевров 30-40-х годов – «Александр Невский», «Чапаев» и «Иван Грозный».

Но если зрители в ЧССР высоко оценивали новые советские фильмы, то этого нельзя было сказать о чехословацкой творческой интеллигенции и части государственных работников в сфере культуры. На кинофестивале в Карловых Варах советский кинематограф игнорировался. Особое возмущение в Москве (причем не только среди чиновников, но и среди кинематографистов) вызвали итоги фестиваля в Карловых Варах 1966 года. Первую премию там получил чехословацкий фильм «Повозка в Вену», где с симпатией описывались приключения фашистского солдата, а преследовавшие его чехословацкие партизаны выставлялись чуть ли не шайкой бандитов. При этом на другой военный фильм – «Никто не хотел умирать» (с Банионисом, Адомайтисом и Будрайтисом) талантливого литовского режиссера Жалакявичюса – внимания не обратили вовсе. Несмотря на то, что этот правдивый и свободный от идеологии фильм на острую тему (борьба сторонников и противников советской власти в Литве после войны) тепло встретили чехословацкие зрители, он остался в Карловых Варах вообще без всякой премии [433].

Советские представители на фестивале отмечали в своих отчетах, что везде чувствовалась практически открытая недоброжелательность по отношению к советскому кино.

Таким образом, КПЧ практически проиграла идеологическую борьбу в среде кинематографистов еще до «пражской весны». Но ни к каким запретам «сталинист» Новотный так и не прибегнул.

С начала 60-х годов в Чехословакии мощно развернулась и вторая после середины 50-х годов волна наступления на марксизм на философском фронте. Развивались и популяризировались модные западные философские теории (особенно экзистенциализм Сартра). Среди «левых» западных философов в ЧССР была популярна франкфуртская школа (Маркузе, Фромм).

Полностью отрицался исторический материализм как метод познания общества. Утверждалось, что исторический материализм – это субъективная политическая теория, а объяснить общество по-настоящему может только входившая тогда в моду на Западе социология. При этом и здесь «либералы» говорили об обществе или человеке вообще. Предполагалось, что человек всегда несчастен и находится в конфликте с обществом, будь это общество социалистическим или капиталистическим. И опять на передний план выставлялась тема вечного отчуждения человека от общества, диаметральной противоположности интересов личности и государства. Строительство социализма – лишь напрасные тупиковые попытки преодолеть вечное отчуждение человека от общества. Главный постулат Маркса – бытие определяет сознание – отвергался, так как сознание человека всегда неизменно и задано природой (или Богом).