Николай Платошкин - История Мексиканской революции. Выбор пути. 1917–1928 гг. Том 2

Кальес, в отличие от Обрегона, был человеком принципиальным и ненавидел католическую церковь с детства. Тут сказывалось то, что с точки зрения католиков незаконнорожденный Плутарко был ребенком второго сорта. Французский представитель в Мехико сообщал в Париж, что Кальес рассматривает борьбу против католицизма как мессианское противостояние добра и зла. По мнению нового президента Мексики, именно церковь была главным препятствием на пути прогресса его страны. Кальес говорил, что на всем протяжении мексиканской истории церковь была на стороне угнетателей, и здесь, в общем, особо не грешил против истины. Антирелигиозные взгляды президента полностью разделял и поддерживал Моронес, видевший в антиклерикализме еще и средство мобилизации КРОМ в поддержку правительства.

Церковь тоже не ждала от Кальеса ничего хорошего, памятуя его губернаторство в Соноре. Священники развернули открытую пропаганду среди верующих, называя Кальеса «безбожником» и «большевиком». Под влиянием этой пропаганды в мае 1925 года на жизнь президента совершила покушение фанатичная католичка Хауреги.

Активную борьбу против церкви начал КРОМ. 21 февраля 1925 года профцентр объявил об учреждении новой церкви – Католической апостолической церкви Мексики, которая уже не подчинялась Ватикану. [658]Де Негри сообщал Пестковскому, что «отщепенцы» стремятся создать «Национальную мексиканскую церковь», независимую от Рима. «Влияние этой секты на массы слабо, но она пользуется поддержкой правительства и мексиканских лабористов». В свою очередь, сообщал в Москву Пестковский, «католический клир, где верховодят испанцы, очень враждебно настроен против правительства и исподтишка подготовляет… контрреволюцию. По мнению Де Негри, они пользуются поддержкой влиятельных кругов Соединенных Штатов». [659]

Интересно, что основание самой автономной церкви проходило характерным для КРОМ силовым методом. 21 февраля 1925 года вооруженная группа «отщепенцев» захватила приход «Ла Соледад» и выгнала оттуда священника Алехандро Сильву. Выступивший перед верующими основатель новой церкви Хоакин Перес-и-Будар объявил, что в автономной церкви не будет обета безбрачия, явлющегося основой всякого рода сексуальных извращений. Кроме того, молитвы и службы будут идти на испанском языке, а не на латинском, как прежде, языке. Наконец, священники новой церкви будут получать твердое жалованье, чтобы не обирать паству.

Активный борец против церкви Гарридо Канабаль

Однако верующие (около тысячи человек) не воспылали энтузиазмом и вскоре попытались отбить храм. Конная полиция вступила в бой, в результате которого были убитые и раненые. 14 марта Кальес, чтобы разрядить напряженность, своим решением превратил храм «Ла Соледад» в публичную библиотеку, а Пересу был выделен другой храм, до этого не использовавшийся по назначению.

Пестковский в подробном отчете в Москву об экономическом и политическом положении Мексики писал: «Организационной базой консерваторов является католическая церковь, распространяющая свое влияние на значительную часть крестьянства, почти всю мелкую буржуазию и домашнюю прислугу. По отношению к современному правительству Мексики консерваторы и церковь ведут тихую, но постоянную борьбу. Не официально они поддерживали последнее восстание де ла Уэрты, хотя тот был слишком левым для них. В настоящее время усилия консерваторов направлены на саботирование аграрной реформы». [660]

В течение всего 1925 года Кальес требовал от губернаторов штатов осуществить на практике антицерковные положения Конституции, однако на местах действовать явно не торопились. Исключение составлял, пожалуй, губернатор Табаско Гарридо Канабаль. Он, как и Кальес, считал алкоголизм и религиозные предрассудки главными препятствиями для мексиканцев на пути социального прогресса, так как они в одинаковой степени затуманивают сознание населения. [661]30 января 1925 года Канабаль издал декрет, ограничивавший количество профессиональных священников в штате одним на 30 тысяч жителей. Это означало, что в штате остаются шесть священнослужителей. Все они должны были быть мексиканцами по рождению и в своих проповедях не критиковать Конституцию и другие законы страны.

Глава мексиканских католиков архиепископ Мора-и-дель-Рио

Канабаль провозгласил лозунг «Долой попов и огненную воду!». Губернатор считал, что с религиозным фанатизмом бороться надо тоже фанатично.

В январе 1926 года Кальес запросил у Конгресса чрезвычайные полномочия по реформе уголовного кодекса: президент решил внести в него положения об уголовной ответственности за неисполнение основного закона.

Ответный удар церковь нанесла в самое тяжелое для правительства время, в феврале 1926 года, когда кризис в отношениях с США достиг максимальной остроты. Такая слаженность в действиях американцев и католического епископата не укрылась от Кальеса, который стал ненавидеть церковь еще сильнее. 4 февраля 1926 года в одной из ведущих газет Мехико «Эль Универсаль» появилась статья архиепископа Мексики Мора-и-дель Рио с резкой критикой Конституции 1917 года. Собственно, епископат критиковал Конституцию каждый год, обычно приурочивая очередное выступление к годовщине принятия основного закона. В статье, в частности, говорилось: «Мы не изменили нашего мнения относительно необходимости протестовать против тех статей Конституции, которые ущемляют наши догмы и свободу церкви, наоборот – мы окрепли в нашем мнении… Мы, епископы, все духовенство не признаем статей 3, 5, 27 и 130 нынешней Конституции и будем вести против них борьбу». [662]

Кальес воспринял статью главы мексиканских католиков как открытый вызов правительству. Тем более что, в отличие от обычных ежегодных протестов мексиканской церкви, 8 февраля 1926 года открытое письмо с осуждением основного закона подписали все пять архиепископов и все епископы страны. Американский посол Шеффилд сообщал в Вашингтон, что когда речь заходит о религии, обычно сдержанный Кальес преображается – он дрожит от негодования и бьет кулаком по столу. Кстати, церковь использовала для критики тот же аргумент, что и американцы, – она утверждала, что мексиканская Конституция «еще более радикальная и якобинская, чем русская». И, как мы уже говорили, в том, что касалось церковного вопроса, это было справедливо.

Столкнувшись с жесткой позицией Кальеса, пригрозившего привлечь к ответственности тех, кто призывает к неповиновению основному закону, архиепископ Мексики по совету Ватикана фактически отказался от собственной статьи. Мора-и-дель Рио заявил, что бравший у него интервью журналист переврал его слова. Корреспондента даже уволили из газеты.