Коллектив авторов - Западная Белоруссия и Западная Украина в 1939-1941 гг.: люди, события, документы

Фактически под давлением Италии и, главным образом, Германии, имевшей свое видение будущего этого региона, Будапешт приостановил любые активные действия в отношении Закарпатья и предложил Варшаве последовать его примеру. 25 ноября польское командование отдало приказ о завершении операции «Лом» [257].

Тем не менее, Польша не стала отказываться от роли активного игрока. Одновременно с процессом ликвидации операции «Лом» был разработан проект новой диверсионной акции в Закарпатье. Предполагалось создать новую подпольную сеть, опираясь на местное население, а также используя для тылового и подготовительного обеспечения территории, занятые Венгрией. В задачи операции входили продолжение саботажа против чешских властей, уничтожение коммуникаций, связывавших Подкарпатскую Русь со Словакией и Румынией, расширение пропаганды, использование настроений населения в собственных целях [258].

О подготовке СССР к «польской кампании» известно не так много. Наверняка соответствующие службы Советского Союза имели оперативные планы на случай вторжения в Польшу. Логично было бы предположить, что любая операция такого масштаба должна была сопровождаться массированной диверсионной и пропагандистской кампаниями.

Некоторые польские историки, основываясь на ряде советских и польских источников, предполагают, что на территории восточных воеводств Польши к 17 сентября 1939 г. на базе бывших организационных структур Коммунистической партии Польши (КПП), Коммунистической партии Западной Украины (КПЗУ), Коммунистической партии Западной Белоруссии (КПЗБ) советские разведорганы развернули крупную шпионско-диверсионную сеть [259]. Заметим, однако, что подтверждающие эту версию документы ответственных советских органов пока не известны. Согласно же некоторым польским источникам, обстановка в регионе до 17 сентября оставалась спокойной, никаких случаев диверсий и антиправительственных выступлений местного населения отмечено не было. Так, в отчетах польской полиции по Полесскому воеводству ничего не сообщалось о деятельности советской агентуры или активизации просоветских элементов накануне войны [260]. Виленский воевода А. Марушевский так характеризовал ситуацию на территории Виленщины: «…до самого конца не было на Виленщине ни одного случая саботажа или диверсии. Национальные меньшинства вели себя лояльно». Ничего не сообщалось о подобного рода фактах и на территории Новогрудского воеводства. Активисты КПЗБ также не проявляли никакой активности даже в тех районах, где были выступления около года назад в период польской акции в Заользье. Возможно это спокойствие было мнимым и имело целью усыпить бдительность польских властей.

В тоже время накануне 17 сентября на территории СССР не была развернута пропагандистская кампания в поддержку братских украинского и белорусского народов. Советский народ был проинформирован о действиях своего государства в последний момент. Освещение последовавших далее событий происходило уже в рамках установления в регионе советской власти.

Таким образом, подготовительная фаза действий СССР носила скрытый, не демонстративный характер и, в отличие от аналогичных действий Польши и Венгрии, проходила в иных внешнеполитических условиях. К 17 сентября Советскому Союзу уже не требовалось осуществлять давление на Варшаву с целью каких-либо уступок. По всей вероятности, главной задачей была минимализация репутационных издержек, которые бы повлекли за собой ввод советских войск на территорию Польши. Возможно, что масштабная диверсионная акция не была реализована и по другим причинам. Репрессии второй половины тридцатых годов, роспуск КПП, КПЗБ и КПЗУ, существенно снизили возможности советских разведслужб на территории Польши, и организовать крупномасштабную операцию в тылу врага Москва оказалась просто не в состоянии. Вероятно, этому мог способствовать и тот факт, что решение о советско-немецком союзе было принято в последний момент, и в результате времени для развертывания операции оказалось недостаточно.

Так как Прага приняла польские условия, вхождение польских войск в Тешинскую Силезию прошло без каких-либо серьезных эксцессов [261]. На присоединяемой территории происходили торжественные встречи частей Войска Польского местным польским населением [262]. Очевидец так описывал события этих дней на территории Заользья, где компактно проживало польское население: «Польская армия перешла границу и заняла весь регион с Тшинцем и Яблонковым. Население этих городов с нетерпением ожидало прихода польской армии. Только к полудню стало ясно, что армия прибудет во вторник. С самого раннего утра население всего региона активно готовилось к встрече. Вдоль шоссе и дороги построены многочисленные триумфальные арки. В Тшинце и Яблонькове жители с утра самостоятельно начали замазывать чешские надписи и вывески. На улицах, по которым должна была пройти армия, выстроились толпы детворы с охапками цветов, флажками национальных цветов и в народных одеждах… Надпись на триумфальной арке гласила — «Да здравствует польская армия, да здравствуют освободители» [263]. В чешском Тешине еще до прихода польской армии была организована гражданская стража, состоявшая из местных поляков, которая накануне атаковала гранатами представителей властей ЧСР. Атмосфера в городе была настолько напряженной, что чехословацкая полиция, оставив оружие, заранее покинула город [264]. Впоследствии польская сторона будет не раз прибегать к использованию вооруженных отрядов из местного населения для охраны предприятий, учреждений и т. п. Кадровым резервом для формирований такого рода являлись члены различных полувоенных общественных организаций. Фабричная стража оставалась на тех объектах, которые по различным причинам переставали охранять полиция и армия.

В Польше царила атмосфера всеобщей радости. Риторика «освобождения братьев за Ользой» продолжала звучать повсюду. Манифест Комитета борьбы за Силезию за Ользой (который фактически курировал подготовительные работы к диверсионной акции) гласил: «…граница государства совпала с границей народа. Ольза, эта исконно польская река, которая столько раз наполнялась жертвенной кровью лучших сынов этой земли, с сегодняшнего дня несет свои воды, как и издревле, снова в границах Польши. Исторический момент настал! Заользинская Силезия вернулась к своей давней роли закаленного и несгибаемого бастиона Речи Посполитой на ее западных рубежах. Трудно полностью словами выразить нашу радость, когда мы несем весть об этом всюду, где только бьются польские сердца. Слава полякам, которые своей кровью отстояли польскость этой земли. Слава им за то, что своей жертвой приблизили минуту объединения…». Одна из польских газет Заользья так резюмировала события последних дней: «Мы — граждане свободной Польши. Польское население вздохнуло с облегчением. Долголетняя борьба за права, свободу и справедливость польского народа закончилась внушительным успехом…» [265].