Коллектив авторов - Западная Белоруссия и Западная Украина в 1939-1941 гг.: люди, события, документы

До введения гражданской администрации, в переходный период, вся полнота власти на занятой территории принадлежала военному командованию. Фактически распоряжения административного характера издавал делегат Силезского воеводы при командующем оперативной группой «Силезия». Одним из первых документов было распоряжение, касающееся официального языка на территории Заользинской Силезии:

«1. На территории Силезии за Ользой официальным языком всех публичных властей и публично-правовых институтов является исключительно(выделено в оригинале — С. С.) польский язык.

2. Названия улиц, площадей, парков и т. д., равно как и названия фирм, институтов, предприятий и т. д., не взирая на характер собственности, должны иметь исключительнопольское звучание.

3. Исполнение данного распоряжения поручить директору полиции в Тешине».

11 октября 1938 г. декретом президента II Речи Посполитой занятые территории были объявлены интегральной частью Польши.

27 октября 1938 г. были приняты законы о распространении действия некоторых польских правовых актов на «возвращенные земли Заользинской Силезии, а также об административном делении и организации администрации, которые детализировали и уточняли механизмы управления на данной территории.

В то же время процесс установления новой власти сопровождался гонениями части чешского населения. Так, в одном из населенных пунктов региона «карательный отряд, прибывший из Польши, захватил 13 человек. Исполнение приговора было жестоким. Например, старик, который до этого себя никак не проявлял политически, был избит за то, что не хотел уезжать. Остальным голову обвязывали чехословацким флагом и избивали через него». Согласно воспоминаниям чешского генерала А. Вехерека, поляки «преследовали и терроризировали чешское население, увольняя с работы, выгоняя из домов, забирая имущество. Уничтожалось все чешское. Чешские язык и приветствия были запрещены (поздравление «Nazdar» наказывалось штрафом 4 злотых, в итоге появилось поздравление «4 злотых» ретушировались чешские надписи на надгробиях, памятник погибшим в боях за Тешин чехам в Орлове был разбит, а осколки отвезены на свалку…)».

Вопрос o мероприятиях польских властей, безусловно, требует дополнительного изучения, равно как и вопрос о ситуации, сложившейся в регионе после его занятия польской армией. Уже в сентябре 1938 г. приграничные районы начали заполняться большим количеством «туристов»: от добровольцев до обычных преступников, что беспокоило власти, так как влекло за собой различные проблемы с обеспечением правопорядка. Еще больше обстановка осложнилась после перехода поляков к активным действиям. Польский историк Э. Длугайчик отмечает: «Польские источники не упоминают о деятельности боевиков в период между принятием ультиматума и вхождением частей польской армии в конкретные районы. Это время абсолютного хаоса запомнились чехам больше всего остального. Для многих наступило время сведения личных счетов. Занятые территории Польша рассматривала как освобожденные от чешской оккупации… Были закрыты чешские школы, введено управление комиссаров. Вне закона объявлены чехословацкие политические партии и объединения, конфисковано их имущество, с работы уволены чиновники и служащие, применены массовые депортации чужеродного элемента. В Заользье направилась масса польских государственных функционеров, учителей, технического персонала предприятий, торговцев и обычных любителей легкой наживы. Для большинства местных поляков произошедшие изменения оказались полезными, однако многие так и остались гражданами второй категории, только другого государства. Поводов для радости не было и у немцев. Их также коснулись итоги повальной полонизации. Они утверждали, что из «чешского дождя попали в польскую сточную трубу» [266]. В целом же отношение к немецкому населению со стороны польских властей было лояльным. Новая администрация в этот период не реагировала да же на то, что немецкая молодежь всячески демонстрировала свои симпатии к Рейху [267].

В отличие от пересмотра границ в районе Тешина, изменения на словацком участке не прошли спокойно. Во время работы смешанной комиссии в Чадце начался многотысячный митинг против перехода этих территорий к Польше. Ситуация была достаточно взрывоопасной и польская делегация вынуждена была покинуть город. Спустя несколько дней в районе Оравского Подзамка автобус с польской делегацией был забросан камнями и палками, два члена делегации были ранены. Благодаря вмешательству чехословацких военных удалось избежать кровопролития, и автобус уехал на территорию Польши. По поводу данного инцидента последовала польская нота протеста, работы по делимитации были приостановлены, а в ночь с 24 на 25 ноября 1938 г. главнокомандующий польской армией отдал приказ частям СОГ «Силезия» занять район Чадцы. В результате 25 ноября в течение всего дня шли полноценные боевые действия с применением артиллерии между частями польской и чехословацкой армий [268]. Вскоре в Закопане был подписан договор, который окончательно оформил новую границу на польско-словацком участке.

Накануне прихода венгров территорию покинуло около половины госслужащих, около половины чешских сельскохозяйственных колонистов и значительное количество словаков. Оставшиеся достаточно пассивно и без какого-либо сопротивления отнеслись к смене власти. Многие верили обещаниям чехословацкой стороны, что они сами и их имущество не подвергнется каким-либо противоправным действиям. В ситуации полной неопределенности многие были готовы присягнуть на верность новым властям, а некоторые даже участвовали в торжественных встречах венгерской армии.

На всей территории, отошедшей к Венгрии, отмечались помпезные встречи армии венгерским населением региона. В этот период резко активизировалась деятельность Венгерской объединенной партии. Ее члены активно участвовали в организациях массовых античешских акций протеста на юге Словакии. Затем партийные активисты всех уровней включились в процесс формирования новой администрации, в том числе в репрессии против чиновников чехословацкой администрации. Представители Венгерской объединенной партии непосредственно участвовали в акциях против невенгерского населения, указывали венгерской военной администрации лиц, якобы виновных в преступлениях против венгерского государства, фабриковали обвинения, сводили личные счеты, участвовали в грабежах и издевательствах над невенгерским населением, особенно в колониях. Иногда подобные акции приобретали такой размах, что их прекращала венгерская армия