Коллектив авторов - Западная Белоруссия и Западная Украина в 1939-1941 гг.: люди, события, документы

Выступления красноармейцев имели ошеломляющий успех и носили интерактивный характер. В художественную самодеятельность втягивалось и местное население. В местечке Граево, например, силами местных жителей был проведен концерт гармонистов, певцов, плясунов. Совместные песни и пляски были особенно популярными у молодежи.

Обилие песен и танцев стало убедительным доказательством того, что жить действительно стало веселее. Эту новую окраску быта связывали с Красной армией: «Немцы несли с собой бомбы, пожары, смерть, а большевики принесли радость, веселье, счастье». Песенно-танцевальное выражение эмоций расценивалось как наглядное проявление удовлетворенностью жизнью. «Я увидела счастье большевистское!» — говорила старушка Сара Шмурлевич. Вторил ей 65-летний крестьянин Страхов: «Нас сделали темными, лишили всякой культуры, работай на пана — вот и вся твоя жизнь. Спасибо красным командирам и красноармейцам за счастье». Глядя на задорные песни и танцы красноармейцев, крестьяне заявляли «Нам хочется жить также счастливо, как и вы». Утверждался тезис о том, что так петь и танцевать может только человек свободного творческого труда. Успехи армейского самодеятельного искусства расценивались как позитивная черта советской системы: «Вот это народ, вот это сила, вот это армия!». Они были также доказательством пропагандируемой высокой культуры советского общества.

Вместе с тем член Военного совета фронта Смокачев сетовал: «Мало затейников в частях. А затейник в условиях особенно походной жизни, очень важное дело» По сообщению ПУ БФ многие части самодеятельности не имели и не могли ничего показать. Осознание политического значения армейской самодеятельности являлось стимулом для ее дальнейшего развития в подразделениях Красной армии. Весной 1940 г. в 43-х соединениях БОВО участниками художественной самодеятельности были уже 17 000 комсомольцев. Художественная самодеятельность стала и механизмом социальной активизации масс, средством формирования советской культуры в Западной Белоруссии. В частности, в Олимпиаде художественной самодеятельности в Белостокской области, проходившем весной 1940 г., участвовало 3000 человек. В репертуаре этого областного смотра было 117 советских и 87 народных песен. Участников местной художественной самодеятельности вместе с красноармейцами отправляли на избирательные участки формировать оптимистичный образ советского будущего.

Миссия Красной армии была сопряжена и с утверждением на территории Западной Белоруссии новых социалистических праздников. В спускаемых сверху достаточно однообразных сценариях вовлечения народа в массовые гуляния большое значение придавалось демонстрации силы РККА. С воодушевлением армия и народ встречали главный советский праздник 7 ноября 1939 г., когда на военных парадах Красная армия продемонстрировала всю свою мощь. Были организованы митинги с массовым участием местного населения: в Поставах в них участвовало 10000 человек, в Молодечно — 7000, Куренце — 10000, Вилейке — 25000, Браславе — 8 000, Видзе — 8 000. На площадях устанавливалось радио, демонстрировались фильмы, выступала армейская самодеятельность. Но были и районы, например, Августовский уезд, где праздник прошел как «обыкновенный рабочий день» [367]. Кроме того, военнослужащие продемонстрировали жителям Западной Белоруссии и новые негативные элементы советского быта: склонность к застольям и обильным возлияниям. Первый советский праздник отмечали с особым разгулом, пьянками и стрельбой. Например, в ночь с 6 на 7 ноября 1939 г. три комсомольца из 52-й стрелковой дивизии наняли извозчика и велели ему отвезти их в притон, где забрали у проститутки 100 рублей. В 164-й стрелковой дивизии с 7 сентября по 20 ноября 1939 г. было зафиксировано 80 случаев пьянок, 4 — хулиганства и 166 — самовольных отлучек.

С особым вниманием проводились кампании, приуроченные 22-й и 23-й годовщинам РККА и ВМФ, праздновавшихся 23 февраля. Основной целью празднования было провозглашено укрепление связи армии с широкими массами трудящихся и мобилизация их на оборонный труд. Западнобелорусские газеты превозносили преимущества Красной армии в военном искусстве и организации, славили «железного маршала» Ворошилова, бойцов и командиров за освобождение Западной Белоруссии из под гнета польских панов, публиковали воспоминания о радостной встрече красноармейцев в сентябре 1939 г. Согласно разработанному в ЦК компартии Белоруссии сценарию празднование XXII годовщины РККА предполагало многочисленные фотовыставки, доклады политработников и командиров, проведение встреч с участниками освободительного похода. Военнослужащие, широко ангажированные на митингах и собраниях, подходили к мероприятиям очень ответственно. Например, лекция o советской армии для молодежи в школе длилась с 11 до 18 часов, дети измучились, а родители испугались, решив, что это акция по высылке.

Формировались новые традиции: 11 июля 1940 г. отметили освобождение Белоруссии от белопольской оккупации [368]. Борьба с белополяками в 1920 г. («В пущах Полесья» Я. Коласа) стала и темой нового советского театрального искусства, сменившего «кафе шантаны, клоунов, жонглеров». В эпицентре внимания армия оказалась и во время еще одного нового праздника — воссоединения белорусского народа — 17 сентября 1940 г.

Помимо пропагандистских задач РККА выполняла на занятых территориях организационные и управленческие функции. Поскольку польское государство еще до похода было признано несуществующим, стояла задача полностью изменить административную и правовую систему на занимаемых Красной армией территориях. Приказ № 01 ВС БФ гласил, что все мероприятия «должны проводиться от имени армии, так как до создания новой власти единственной властью в западных областях должны быть армия и ее органы, действующие совместно с органами Наркомвнудела» [369]. На деле до официального включения Западной Белоруссии в состав СССР законодательная, исполнительная и судебная власть на занятой территории имела военный характер. Органы НКВД пока оставались в тени. Вместе с тем, оккупационных структур власти формально создано не было. Для того чтобы подтвердить характер освобождения сразу же стали формироваться органы самоуправления. До проведения в январе 1940 г. районирования и установления структур постоянных органов власти на занятой Красной армией территории Западной Белоруссии действовали Временные управления (ВУ), объединявшие, в соответствии с приказом М. П. Ковалева от 19 сентября 1939 г. административную, политическую и военную власть [370]. Обязанность их формирования и включения своих представителей в их состав была возложена на командование частями и политорганы. Временные управления в городах появлялись через несколько часов после их занятия частями РККА. При оставлении городов в них обязательно сохранялся гарнизон. На военных была возложена обязанность патрулирования городов и охраны зданий.