И. Осипова - «В тени Лубянки…»

Известны многочисленные случаи, свидетельствующие о разрушительных результатах материалистической философии, от которой Церковь вот уже более сотни лет предостерегает мир. Еще раз хочется подчеркнуть прочность религиозных традиций в Советском Союзе, и в этом сдержанно признался Н. С. Хрущев в одном из своих редких высказываний на тему религии: «Тем не менее невозможно не учитывать тот факт, что некоторые граждане, участвующие в жизни страны и честно выполняющие свой гражданский долг, продолжают оставаться приверженцами той или иной религиозной веры… Любые административные меры и несправедливые нападки на верующих и священнослужителей только ожесточают и в конечно счете только сплачивают их в верности своим религиозным предрассудкам» (курсив мой).

В этой главе впервые будет обнародована тщательно охраняемая тайна неудачи Кремля при проведении грандиозной антирелигиозной кампании. Но сначала я должен кратко описать некоторые моральные и социальные аспекты марксистского материализма.

Любая идеология, которая отрицает Библию, Апокалипсис и сверхъестественное, придает значение только земным делам. Как-то раз покойный премьер-министр Франции Пьер Лаваль во время беседы со Сталиным упомянул о Ватикане и Святом Отце. Диктатор сразу же спросил: «А сколько дивизий у Папы?» Это прекрасная иллюстрация того, что для материалиста материальное выше духовного. Марксист не отрицает существования мысли и умственной деятельности, но для него силы разума обязательно подчинены материальному. А все виды энергии сосредоточены в конкретных, осязаемых вещах.

Советы заявляют, что они создадут земной рай, где все обретут счастье здесь, в этом мире. В системе марксизма человеческое поведение, личная и общественная этика оцениваются в зависимости от изменчивых утилитарных потребностей — это чисто прагматический взгляд на мир. В соответствии с советским учением, опровергаемым многими фактами, развитие сил природы должно принести земное счастье, при этом нет никакого упоминания ни о вечности, ни о человеческой душе. Поэтому сейчас проводится навязчивая идея о семилетием плане, сменившем шесть неудачных, как признал сам Н. С. Хрущев, прошедших пятилеток. В то время как продолжаются призывы к созданию большего количества плотин, электростанций, железных дорог, заводов, вооружения, на сорок четвертом году после революции у одной трети населения России нет обуви!

В 1846 году, за два года до публикации Коммунистического манифеста, Папа Пий IX вынес официальный приговор «этой бесчестной доктрине так называемого Коммунизма, абсолютно противоречащей законам природы, при принятии которой нас ждет уничтожение прав, собственности, имущества всех людей и даже самого общества». За двенадцать лет пребывания в Советской России я был свидетелем многих государственных похорон, дающих яркое свидетельство этой доктрины. Тело сначала помещают для прощания в Колонный зал Дома Союзов, затем оно подвергается кремации и замуровывается в кремлевскую стену на Красной площади. Эта церемония отражает марксистское учение о том, что человеческая жизнь исчезает, подобно пламени погашенной свечи. Между прочим, некоторых не подвергали кремации, среди них: гражданка Аллилуева, первая законная жена Сталина; Иван Павлов, известный специалист по рефлексам, и маршал Шапошников, умерший во время войны.

При массовых демонстрациях, собираемых на Красной площади по случаю похорон, русские люди сдержанно реагируют на эти проявления скепсиса, в которых их вынуждают участвовать. Огромные сборища, демонстрируемые Госкино (советский Голливуд), никогда не отражали истинных чувств населения. Однако Советы умело используют пропагандистский потенциал этих церемоний, собираемых по принципу «приходи, а то пожалеешь». Голос русского народа по-прежнему силен, несмотря на то что его заставили умолкнуть после захвата власти Лениным. Но этот голос не имеет ничего общего с материалистической доктриной партии, все время отождествляемой с Советским государством. Выражение «блок коммунистов и беспартийных», которое постоянно встречается в прессе, — это бессмысленная фабрикация. В Советском Союзе нет такого «блока беспартийных», одобряющего и поддерживающего практику подавления мысли существующим режимом.

Факт существования только восьми миллионов членов партии в искусственно приросшем населении, достигшем 220 миллионов (за счет прибалтийских и других захваченных народов, не говоря уже о сорока пяти миллионах украинцев), нельзя объяснить тем, что партия добровольно ограничила число своих членов. Не слишком известно то, что во время войны в Советской армии было так мало членов партии, что солдат, матросов, летчиков заставляли получать партбилеты в принудительном порядке. Солдаты писали домой своим семьям, что их заставили вступить в партию. Русские отцы и матери рассказывали мне об этом с едва скрываемым возмущением.

Не стоит забывать, что, после того как Ленин захватил власть, которую народ получил в результате революции, в войсках не осталось ни одного капеллана какого бы то ни было вероисповедания. Несмотря на это, президент СССР Калинин публично признавал, что многие красноармейцы практикуют свои религиозные убеждения открыто. Если бы не хаос, вызванный немецким вторжением, последующим отступлением Красной армии и панической эвакуацией из Москвы, не было бы ничего известно о том, как составлялись партийные списки. Советская военная цензура совершенно рухнула на время паники, и в результате эта информация просочилась, хотя об этом никогда не было упоминаний в печати.

Материализм, как общественная доктрина, возбуждает зависть среди рабочего класса и в то же время усиливает эгоизм слишком либерального и несправедливого капитализма. Для семьи, которая согласно воле Божией является основным ядром общества, нет места в коммунистической системе, кроме как в качестве биологической силы, производящей детей. Рабочие руки нужны для выполнения производственных заданий. Известно, что коммунизм провозглашает благородный идеал благосостояния людей. Это самое мощное оружие пропаганды: «Пролетарии! Соединяйтесь! Вам нечего терять, кроме своих цепей!» Это соблазнительный, но обманчивый призыв. В такой системе человек становится шестеренкой в экономике. Образ его мыслей, разум и личное сознание всего лишь паразитическое приложение, встающее на пути коллективизма. Настоящая правда заключается в том, что рядовые члены партии должны не думать, а только подчиняться.

Радикальный атеизм — естественное продолжение марксистских принципов, где справедливость и счастье социального устройства достигаются в результате классовой борьбы. Коммунизму не свойственны долготерпение, снисходительность, милосердие и прощение. Следовательно, он абсолютно несовместим с религией. В определенном смысле в коммунизме есть нечто мистическое, но оно фальшиво и не предлагает ничего, кроме обещания утопической мечты. «Коммунизм наших дней более подчеркнуто, нежели подобные движения в прошлом, содержит в себе ложную мессианскую идею. Псевдоидеал справедливости, равенства и братства в труде насыщает всю его доктрину и деятельность обманным мистицизмом, который придает массам, попавшим в ловушку иллюзорных обещаний, ревностный и заразительный энтузиазм» (Пий XI. Энциклика «О безбожном коммунизме»).