Николай Николаев - 500 великих загадок истории

3 мая в сухом бассейне возле входа в Голубую столовую рейхсканцелярии именно Фос обратил внимание на труп в синем бостоновом костюме – челка, усики у него были, как у Гитлера. Правда, он тут же сказал, что только похож, не фюрер это. Иван Исаевич, знавший Гитлера только по карикатурам, тоже засомневался, но по своей логике: на покойнике были штопаные носки.

Ночью произошло обычное для войны событие – Третью ударную армию передислоцировали, ее место заняла Пятая ударная, и, следовательно, на территории рейхсканцелярии хозяйничала теперь ее контрразведка. Руководил ею Карпенко. По его указанию «Гитлер из бассейна» был занесен в Голубую столовую, и утром, когда Иван Исаевич с очередными опознавателями прибыл туда, то был уже гостем.

«Мои свидетели однозначно сказали – это не Гитлер. Но решающее слово было за довоенным послом в Германии Смирновым. Его приезд почему-то задерживался, мы слонялись без дела. Около часу дня ко мне подошли солдатики из нашего сопровождения – попросили показать, где нашли Геббельса. Мы пошли к тому самому запасному выходу из фюрербункера, я в который уже раз рассказываю и про обугленные тела, и про находки. А тут один любопытный солдат залез зачем-то в воронку рядом с нами. Гляжу, там фаустпатрон. Ругаю его, чтобы вылез немедленно, оружие это коварное, как бы чего не случилось, а он мне что-то про ноги говорит. Мол, тут в рыхлой земле чьи-то ноги. Откопали. Оказались два трупа – мужчина и женщина, тоже обугленные до костей… Во дворе там почему-то валялась масса солдатских одеял. Я распорядился завернуть трупы в одеяло и закопать обратно.

Немного погодя приехал начальник управления контрразведки фронта генерал-лейтенант Андрей Вадис с высоким гостем – уполномоченным госбезопасности по Германии Серовым. Он меня хорошо знал и представил Серову – тот самый Клименко, что Геббельса нашел. Ясное дело – покажи, где лежал. Веду. Показываю. Рассказываю. Вадис и Серов, по всей видимости, неплохо перед этим пообедали, веселятся, шутят. И вот я возьми и скажи про эти два трупа – мужской и женский. Вадис смеется – “это Адольф с Евой”»…

Вернувшись в свое расположение, Клименко с боевыми товарищами посовещались и пришли вот к какому выводу. На территорию рейхсканцелярии их больше без пропуска не пустят, а пропуск контрразведка Пятой армии не даст – у каждого своя зона действия. Следовательно, от поиска фюрера судьба их отодвинула. А где же ему быть, как не в бункере или поблизости? А если так, то могут они хотя бы «свои» трупы забрать? Ну те самые – мужчины и женщины?

Что думал, какими соображениями руководствовался Иван Исаевич – не скажу. Я спрашивал, но он на вопросы отвечать умеет, и получается так, что ни подозрения, ни предположения, что это Адольф и Ева, не было. Но послушайте, что было дальше.

«Утром пятого мая, часа в четыре, мы взяли шанцевый инструмент, ящик, солдат и поехали к рейхсканцелярии. Тела оказались там, где мы их закопали. Но оказалось, что в прошлый раз мы не все увидели: вместе с людьми было еще и два собачьих трупа. Овчарка и маленькая собачка, мы ее почему-то называли во всех документах щенком. В воронке было много рейхсмарок, каких-то бумаг, но мы ими не интересовались. Погрузили тела в ящик и уехали домой».

Тем временем приближался час безоговорочной капитуляции, весь мир жадно ждал известия – поймали? Нашли мертвого? Сбежал? О Гитлере ходили самые невероятные слухи… Но грянула победа, радость и хмель ее вскружили головы, событие было столь значительно и планетарно, что гитлеровская тайна померкла и измельчала.

День Победы Иван Клименко встречал в гостях – в расположении 150-й дивизии, приглядевшей для праздничного застолья имение Геринга на околице Берлина. Но веселье было не по полной программе, в тот же день корпус перебросили в Гроссшенибек – местечко километрах в сорока от Берлина. Ящик с человечьими телами и собаками покочевал следом за секретами контрразведки… На новом месте для «трофеев» нашли какой-то сарайчик, подальше от глаз…

«Ночью 11 мая, что-то около часа, дежурный доложил мне, что один из пленных хочет сделать важное признание, но непременно высокому начальству.

Ну вот, приводят ко мне этого самого немца. Высокий, крепкий эсэсовец, метра под два. Харри Менгесхаузен. Докладывает, что в полдень 30 апреля он якобы стоял на часах в рейхсканцелярии, патрулировал по коридору от кабинета Гитлера до Голубой столовой. И заметил через окно суету в саду имперской канцелярии. Личные адъютанты Гитлера Линге и Гюнше вынесли из запасного выхода бункера тела фюрера и Евы Браун. Гюнше облил тела бензином и поджег, а потом два эсэсовца закопали Гитлера и Еву в воронку от снаряда рядом с запасным выходом, примерно на расстоянии одного метра.

Далеко, спрашиваю, было все это от тебя? Нет, говорит, метров шестьдесят… Ну что он не все говорит, что знает, – это я чувствовал. Но тогда все немцы были подавленные, затаившиеся, неуверенные в завтрашнем дне, на искренность рассчитывать не приходилось. Но важно было главное, что он сказал, – про воронку, про два тела… Мержанов записывал за ним почти слово в слово.

Значит, получалось, что Гитлер, которого ищут, уже неделю у меня в контрразведке лежит. И нужно было на все сто процентов убедиться, что тут все точно, не очередная липа».

Конечно, секретности тогда было выше головы, но все причастные к поиску Гитлера контрразведчики знали, что происходит, кого из важных свидетелей или высших чинов задержали. Знал и Иван Исаевич, что контрразведка 2-го Белорусского поймала кого-то из адъютантов Гитлера, эта история была связана с вице-адмиралом Фосом, участвовавшим в опознании Геббельса.

При очередном выезде в рейхсканцелярию Харри Менгесхаузен указал на знакомую воронку, где уже никаких трупов не было. Вместе с Иваном Исаевичем выезжали следователь, он же переводчик, старший лейтенант Катышев, начальник топографической службы корпуса майор Габелок, фотокорреспондент корпуса младший лейтенант Калашников, рядовые Олейник, Чураков, Наваш и Мялкин. Я называю все эти имена не без умысла. Недавно в одной из газет мелькнуло сообщение, что тайна гибели Гитлера так и остается тайной, все причастные к ней лица были потом расстреляны. Иван Клименко, дослужившийся в послевоенные годы от подполковника до полковника, занимая достаточно высокие должности в контрразведке, склонен считать это абсурдом – уж если бы уничтожали свидетелей, то его не пропустили бы…

Убедившись, что в сараюшке контрразведки действительно находятся тела Гитлера и Евы Браун, Клименко поехал докладывать в армейскую контрразведку генералу Мирошниченко. Для допроса Менгесхаузена была вызвана переводчица. Так Иван Исаевич познакомился с Еленой Ржевской, будущим автором книг о последних днях Гитлера и обстоятельствах его гибели. Иван Исаевич Клименко, к слову, ценит их высоко.