Николай Николаев - 500 великих загадок истории

Команда провела последний контрольный матч. И удалилась на спартаковскую базу в Тарасовку. На один день всех отпустили по домам. Но многие остались отдыхать в Тарасовке. И вот тогда Борис Татушин и Михаил Огоньков предложили Эдику провести, как принято сейчас говорить, уик-энд вместе с барышнями.

Стрельцов остался со своей барышней один на один. Что между ними произошло – неизвестно. Эдик по этому поводу хранил молчание, поскольку всегда был настоящим мужиком. Но что-то все-таки произошло…

Конечно, девица, идя в столь теплую компанию, должна была понимать, что…

По одной из версий, девицу с фингалом застали родители. Здесь же спал и Стрельцов. По другой, оставив спокойно уснувшего Эдика, добралась до дома.

В категорию преступников попали заведомо невиновные прекрасные футболисты Татушин и Огоньков. Поразительно, что бывшие с ними девицы, узнав о поднявшемся шуме, тоже бросились в прокуратуру: нас изнасиловали. Договорить им не дали и вышвырнули за дверь, пообещав, что упекут за клевету. Почему же тогда столь внимательно слушали ту, что досталась Стрельцову? И кому, как вы думаете, из партийных деятелей легло дело Стрельцова на стол? Правильно: члену Президиума ЦК Екатерине Фурцевой. Эдик был обречен. И, похоже, первый догадался об этом.

Говорят, Стрельцов на следствии во всем сознался. Сам же Эдик утверждал, что сознаваться ему было не в чем. Эдик ушел на этап в том, в чем его взяли на даче: в легкой не по месту и не по климату одежонке. Но не пропал. Осужденные собрали ему что потеплее. Администрация ИТУ подкармливала его и разрешила играть в футбол… Но его так и не реабилитировали. Он слишком ярко продемонстрировал системе, что стоит талантливый человек, каким сильным он может быть в своем таланте.

По материалам Л. Шарова

Для мрачных мыслей оснований было вполне достаточно. 1960 год начался с аварии боевой ракеты 8К74. В апреле происходят подряд две аварии ракет-носителей с лунниками Е-3. В жарком июле разбивается первый опытный спускаемый аппарат будущих «Востоков». Затем еще два аварийный пуска. Не вышли даже на околоземную орбиту, а собирались долететь до Марса.

24 октября 1960 г. Королев сообщил своим заместителям, что на янгелевской 43-й стартовой площадке при подготовке ракеты Р-16 произошел пожар и взрыв. (Речь идет о боевой межконтинентальной ракете конструкции М. Янгеля.) Есть человеческие жертвы.

Ракета Р-16 создавалась в темпе, под лозунгом «Догнать и перегнать Королева». Командование Ракетными войсками стратегического назначения и сам главнокомандующий Главный маршал артиллерии Неделин поддерживали Янгеля. Аппарат военной приемки завода «Южмаш» очень либерально относился к отступлениям от строгих правил наземной отработки.

Неделин вместе с Янгелем решили сделать подарок к 43-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции – осуществить первый пуск до 7 Ноября.

Знал ли председатель Госкомиссии Неделин о нарушениях в цикле отработки ракеты? Можно только предполагать, что к нему приходили соответствующие доклады. Но по каждому замечанию в таких случаях следует решение «допустить». В процессе предстартовых испытаний одно за другим возникали замечания по технике, срывавшие первоначальный график подготовки. Испытательная команда трое суток не покидала стартовую позицию.

Неделин на Госкомиссии не только не дает разрешения на отдых, а призывает к еще более самоотверженной работе перед великим праздником.

Наконец была разрешена заправка. Обе ступени ракеты заправлены токсичными, самовоспламеняющимися компонентами. Ракеты Р-12 и Р-14 с аналогичными компонентами проходили все этапы испытаний в Капустином Яру. Там был накоплен первый опыт, требующий использования противогазов. На Байконуре такие компоненты появились впервые, и о том, что вдыхание испарений «высокопарящих» компонентов приводит к отеку легких, никто не думал. На последнем этапе предстартовых испытаний, уже на заправленной ракете, одно за другим появляются замечания к электрической схеме, которые надо понять и устранить. Поиски неисправностей требуют расстыковки кабельной сети и электрических проверок. Десятки испытателей облепили ракету сверху донизу.

Маршал Неделин оставался на площадке. Ему принесли стул, и он сидел в двух десятках метров от заправленной ракеты, стараясь вникнуть в суть происходящего и подавая пример бесстрашия. Сама по себе такая обстановка на стартовой позиции после заправки ракеты являлась вопиющим нарушением техники безопасности.

Запуск космических ракет…

Сами испытатели настолько устали, что в какой-то мере их можно посмертно оправдать в тех или иных ошибках и необдуманных действиях. В частности, снятие всех защитных блокировок, страхующих от несанкционированного запуска двигателя второй ступени, было опасной ошибкой. Но разработчики электрической схемы обязаны были ведать, что творят. В условиях, когда сняты все электрические запреты на запуск двигателя второй ступени, находящийся в бункере офицер по так и не выясненным причинам принял решение провести цикл приведения программного токораспределителя (ПТР) второй ступени в исходное положение. Это было последней и роковой ошибкой в длинной цепи событий, готовивших самую крупную катастрофу в истории ракетной техники мирного времени. По пути в нулевое положение ПТР подал питание на схему запуска двигателя второй ступени. Все имевшиеся предохранительные блокировки до этого были сняты в процессе поиска неисправностей.

Двигатель выполнил команду. Произошел запуск двигателя второй ступени.

Ревущая струя огня обрушилась сверху на заправленную первую ступень.

Первыми сгорели все, кто находился на многоэтажных предстартовых мачтах обслуживания. Через секунды заполыхала и первая ступень. Взрыв расплескал горящие компоненты на сотню метров. Для всех, кто был вблизи ракеты, смерть была страшной, но быстрой. Они успели испытать ужас случившегося только в течение нескольких секунд.

Всего погибло 126 человек. Более 50 человек получили ранения и ожоги.

Председатель комиссии Леонид Брежнев, собрав оставшийся руководящий состав, заявил:

– Никого наказывать не будем.

О катастрофе на ракетном полигоне никаких официальных сообщений не появилось.

Об этом факте советской истории не писала ни одна газета, не упоминает ни один документ, в то время как всего в 100 км от Москвы местные жители громили милицию.

«Вооружившись палками и брусьями от садовой изгороди, хулиганы стали бить стекла в окнах милиции с криками: “Бей, громи, жги!” Они выломали входную дверь с площади, забрасывали окна и двери кирпичами и камнями…»