Армен Гаспарян - Россия и Германия. Друзья или враги?

Казалось бы – положение безвыходное. Поэтому немецкому обществу была предложена такая трактовка: фюрер сам нарушил присягу. Совершенные нацистами и им самим преступления сделали ее недействительной. Тем паче что в церковных писаниях есть места, где недвусмысленно утверждается: присяга, принесенная тирану, не имеет силы закона. На том и порешили.

Сегодня, когда речь заходит о плане «Валькирия», все непременно представляют себе Тома Круза. О, волшебная сила кино! Для многих полковник фон Штауффенберг, вероятно, теперь уже навсегда будет ассоциироваться с этим голливудским актером. Дошло до абсурда. На обложке одной из книг, посвященных событиям июля 1944 года, красуется не полковник, а Круз в его образе. И хотя фильм дал значительно упрощенную картину тех событий – зрители убеждены, что именно так все и происходило. Но они ошибаются. Подлинная история «Валькирии» значительно интереснее.

К началу лета 1944 года стало окончательно ясно, что Третий рейх проиграл войну. Рабоче-крестьянская Красная армия выходила на границы Советского Союза, союзники готовились открыть второй фронт. Даже на Африканском континенте, где дела у Германии обстояли более-менее благополучно, наметился перелом. Понимали это и в Москве, и в Лондоне, и в Нью-Йорке. И лишь в Берлине были уверены, что все идет по плану и временные трудности будут преодолены. Но не все немцы уже свято верили Гитлеру и Геббельсу. Были и те, кто с риском для жизни боролся против национал-социализма.

В их число входили и высшие офицеры вермахта. Они понимали, что война проиграна, что единственный выход не только для Германии, но и для всего мира – немедленная капитуляция немецкой армии на всех фронтах и военный трибунал над главарями тысячелетнего рейха. Позже Гитлер охарактеризует этих людей соответствующим образом: «Подлая клика ничтожных предателей народа осмелилась сделать самое страшное – изменить присяге. Однажды Германия уже пала жертвой заговора негодяев – в ноябре 1918 года. Но сейчас мы полны решимости уничтожить всех этих подлецов, всех до одного» .

Именно так, со злобной усмешкой, будут называть их в Германии в последний год коричневой империи – «подлая клика». Один из организаторов заговора войдет в историю благодаря трем емким фразам. 1939 год: «Этот идиот развязал войну!» 1941 год: «Что-то слишком много побед на счету этой гиены». 1943 год: «Смерть!» Этого человека звали граф Клаус фон Штауффенберг.

Сегодня, когда речь заходит о плане «Валькирия», все непременно представляют себе Тома Круза.

Потом к этим трем лапидарным пунктам, характеризующим повестку дня, добавится еще один: «Я сделаю это». Эти слова граф произнесет 28 июня 1944 года, фактически за месяц до событий. Его друг, полковник Генерального штаба Мерц фон Квирнхайм, в тот же день заметил: «Если кто-то и сможет спасти Германию, так это будет граф. Он один из немногих, кого пока пускают к этой гиене» . И все-таки даже Штауффенберг не смог совершить задуманного. Гитлера спас случай – в который уже раз.

Минувший век вообще стал временем краха всеобъемлющих историософских доктрин; вместе с ними рухнуло и то, что в разные времена называлось современниками событий Божьим промыслом, самодвижением абсолютного духа или историческим разумом. История предстала как территория случайностей, ее смысл свелся к нагромождению совпадений. Во времена Третьего рейха это подавалось народу как сила провидения. Об этом неустанно говорил и сам Гитлер: «Я могу сказать, что никому Провидение не даровало больших успехов, чем нам. Чудеса, которых мы добились, противостоя целому враждебному миру, исторически уникальны. Особенно это касается преодоления кризисов, которые, естественно, у нас часто бывали за эти годы» .

У фюрера тысячелетнего рейха действительно были все основания постоянно воспевать божественную силу провидения. Возможно, именно оно спасло Гитлера 8 ноября 1939 года, когда канцлер Германии покинул мюнхенский зал «Бюргерброй» за восемь минут до того, как адская машина, изготовленная столяром Георгом Эльзером и замурованная в основание столба, разнесла в щепки трибуну. Провидение спасло мудрейшего сына германского народа и 13 марта 1943 года, на пути из штаба войсковой группы «Центр» под Смоленском в Ставку в Восточной Пруссии. Тогда в самолете находились две бутылки из-под ликера «Куантро» – мнимый подарок одному офицеру в Ставке от полковника Хеннинга фон Трескова – со взрывчатой смесью. Бомба не взорвалась. Провидение позволило Гитлеру избежать смерти и спустя восемь дней, 21 марта, в берлинском Цейхгаузе на выставке трофейного русского вооружения. Барон Кристоф фон Герсдорф, штабной офицер из окружения генерала фон Трескова, должен был сопровождать фюрера. В кармане у него лежало взрывное устройство, которое должно было сработать через 10 минут. Но Гитлер очень спешил и неожиданно ретировался.

И это еще не все. За всю историю тысячелетнего рейха на фюрера было сделано 42 покушения. Вот лишь три из них: капитан Аксель фон дем Бусше вызвался взорвать себя и Гитлера во время демонстрации новых моделей форменной одежды для армии, но за день до покушения вагон с экспонатами был разбит при воздушном налете. Лейтенант Эвальд фон Клейст предполагал расстрелять фюрера во время совещания. По случайному поводу охрана в последний момент не пропустила Клейста на виллу. Ротмистр фон Брейтенбух не сумел выполнить свое намерение убить вождя, так как был задержан эсэсовцами из-за какого-то пустяка.

Кажется, Гитлер действительно был любимцем ее величества фортуны. Не случайно германская еженедельная кинохроника Die Deutsche Wochenschau передавала на весь мир в августе 1944 года: «Мы стали свидетелями удивительного явления – в одном человеке была одновременно и бесконечная доброта, и неумолимая жесткость. Эта жесткость, однако, проявилась лишь в крайнем случае, и только из-за любви к своему народу. Фюрер был уверен, что если не потребует от своих солдат невероятных, беспредельных усилий сейчас, то все одержанные прежде победы станут напрасными, станут бесполезными» .

Заговорщики попытались еще раз обмануть судьбу, хотя многие из них уже отчаялись осуществить покушение на Гитлера и предлагали просто дождаться конца коричневой империи. Но Штауффенберг больше не мог ждать. Он прекрасно понимал, что каждый день промедления будет уносить жизни тысяч людей. В июне 1944 года граф твердо решил убить Гитлера. К этому моменту полковник уже был единственным из заговорщиков, кого еще пускали к фюреру. Полковник Мерц фон Квирнхайм, ставший одним из идеологов покушения, с горечью заметил: «Это ни в коем случае не должен совершить фон Штауффенберг. Он будет необходим будущей, свободной Германии. Но выбора у нас нет» .