Домини Жандо - История мирового цирка

В 1902 году огромную популярность приобрела пантомима под названием «Веселые негры», а кекуок — танец из этого представления — свел с ума весь Париж.

В 1906 году акционеры Нового цирка решили, что выгоднее будет разрушить здание и выстроить на его месте театр оперетты. К счастью, план этот не был приведен в исполнение, и в сентябре цирк, как обычно, распахнул свои двери; более того, в новом сезоне его возглавил — увы! ненадолго — блестящий директор Жан Хук, на смену которому в следующем году пришли Тизон и Дебрей.

Эти два директора, управлявшие одновременно и гигантским Парижским цирком на улице де Ламотт-Пике, были обеспокоены падением сборов. Чтобы поправить дела, они решили чаще менять программы, обновляя их каждые две недели.

14 июня 1913 года — важная дата в жизни Парижа. Когда пробило полночь, на манеже цирка началось благотворительное гала-представление, данное Ассоциацией лирических артистов, — отдаленный прообраз Объединенных гала-представлений, являющихся в наши дни одним из интереснейших событий парижского лета. В гала-представлении театральные актеры, певцы и деятели искусства на одну ночь превращаются в акробатов, дрессировщиков и клоунов; традиция эта родилась на манеже Нового цирка в марте 1924 года по инициативе великого театрального актера Макса Диарли. С тех пор Объединенное гала-представление ежегодно устраивается в одном из цирков Парижа; вначале этой цели служил Цирк предместья Сент-Оноре, затем Зимний цирк. В 1975 году Объединенное гала-представление состоялось в шапито братьев Буглион, по этому случаю установленном у подножия Эйфелевой башни. Хотя за свою долгую жизнь гала-представлению случалось и изменять парижским циркам, а в 1976 году оно даже было перенесено в Соединенные Штаты, можно надеяться на его возвращение в родные пенаты.

Во время первой мировой войны лошади постепенно исчезли с манежа Нового цирка, и главную роль в программах стали играть клоуны — в тяжелое время публика нуждалась в отдушине, позволяющей забыть о суровых буднях.

Это изменение традиционной основы представления натолкнуло Шарля Дебрея на мысль ввести в программу элементы, сближающие ее с мюзик-холлом, что и было сделано к большому огорчению любителей цирка и журналистов. Окончание войны ничуть не изменило положения вещей; и лишь в 20-е годы Новый цирк обрел второе дыхание. На кокосовый ковер вновь вышли животные — с ними работали дрессировщики из немецких цирков Гагенбека и Кроне. Вначале, чтобы скрыть свою национальность, они были вынуждены выступать под псевдонимами. Но цирку чужды распри между народами, и вскоре Альфред Бендикс из зверинца Гагенбека вышел на манеж под собственным именем, хотя до этого Зигфрид звался Кротоном, Вагнер — Гарри, а Отто Зайлер — Джексоном. Впрочем, этот последний сохранил новое имя и прославился на весь мир как Зайлер-Джексон.

Однако оживление программы не вернуло на улицу Сент-Оноре поклонников цирка: изящные рекламные находки, которые в начале существования Нового цирка подкреплялись техническими новшествами, появлялись все реже и все чаще били мимо цели. Публика стала много требовательнее, чем раньше, и тщетно суперпрограммы 1925 года (в них эта модная приставка прилагалась ко всему, включая клоунов Антоне и Беби, получивших титул суперклоунов) пытались приспособиться к современным вкусам. 18 апреля следующего года Новый цирк дал свое последнее представление.

Парижане жалели о нем; в последнее время они не слишком часто бывали в этом красивом здании, но тем не менее считали его одной из достопримечательностей столицы и признавали его роль в развитии циркового искусства. Шарль Дебрей, последний директор Нового цирка, не пережил утраты и умер на следующий год после его закрытия. Ныне на месте цирка, где блистали Футит и Шоколад, стоит жилой дом.

В 1907 году тот же Шарль Дебрей вместе с Тизоном возглавлял другой парижский цирк, «Метрополь», год спустя получивший название Парижский цирк. Зал этого громадного сооружения на улице де Ламотт-Пике, 20, рассчитанный на шесть тысяч зрителей, был задуман весьма необычно: манеж опоясан ложами, позади которых находились просторные фойе с зеркалами; над ними располагался балкон первого яруса: четыре ряда кресел, расположенные амфитеатром; выше еще два балкона; в результате все зрители, кроме тех, что сидели в ложах, видели спектакль с птичьего полета! Однако кремово-голубой зал был вполне пропорциональным и поэтому не производил гнетущего впечатления.

Открытие цирка «Метрополь» состоялось 5 января 1906 года; директором его был Аркоз, а в состав труппы среди прочих входили дрессировщица слонов «княгиня» Ивонна де Майрена и наездница «баронесса» фон Гольштейн. Конные номера ставил Валли фон Лашевский; он же исполнял обязанности шпрехшталмейстера: судя по всему, цирк «Метрополь» стремился побыстрее получить дворянство, а вместе с ним и признание…

Однако через два года, 8 февраля 1908 года, он закрылся. А 21 февраля на его месте открылся Парижский цирк; часть мест в прежнем зале заслонил большой киноэкран, а на вывеске появился подзаголовок: «Кинотеатр Пате». Воистину фирма «Пате» изо всех сил старалась ускорить упадок цирка, — ведь всего год назад она прибрала к рукам Зимний цирк. Но на улице де Ламотт-Пике ее постигла неудача, и с мая Парижский цирк вновь стал цирком в полном смысле слова.

В следующем сезоне в его помещении выступал Цирк Вильгельма Гагенбека, и Вилли Гагенбек явил глазам парижан свою потрясающую группу из восьмидесяти белых медведей… и одного гималайского (как одиноко, должно быть, чувствовал себя бедняга в этой компании!).

Потом Тизон и Дебрей, посвятив себя управлению Новым цирком, предоставили Парижский цирк заботам Ипполита Хука. При нем в цирке наступило затишье: представления отныне давались по четвергам, субботам и воскресеньям (как сейчас в Зимнем цирке, с той лишь разницей, что в наши дни представления вместо четвергов идут по средам).

В ту пору цирковое искусство вступило в период некоторого застоя. Лишь три раза в неделю цирк оставался цирком; в остальное же время помещение служило разнообразным целям: среда была отдана боксу, а пятница — «народным лирическим представлениям». В 1913 году на фронтоне засияло новое название — «Палас», и Вив, новый директор, устроил здесь своего рода кино-мюзик-холл со сценой и огромным экраном. Несколько цирковых аттракционов еще оживляли программу, но основная роль была отведена кинематографу. Потом началась война. «Палас» бездействовал до 1920 года; затем его вновь возглавил, впрочем, всего на один сезон, тандем Тизон — Дебрей. Название «Палас» вновь уступило место Парижскому цирку, однако стиль представлений от этого не изменился: цирковые номера по-прежнему лишь изредка разнообразили программу мюзик-холла. Наконец при новом директоре, Гастоне Руссо, и импресарио Г. Паскье Жорж Луаяль, истинный «господин Луаяль», восстановил в правах цирковое искусство на манеже Парижского цирка. В 1925 году здесь выступал укротитель Альфред Шнейдер с семьюдесятью львами! На деле этот впечатляющий номер сводился к простой демонстрации зверей; с такой сворой невозможно вести тонкую работу, и вся соль номера заключалась в опасности, которая грозит человеку, окруженному семьюдесятью хищниками. В программе было объявлено пятьдесят львов, и лишь позже цифра была переправлена на 70: реклама оказалась скромнее реальности!