Павел Кочемаров - Энергетика истории. Этнополитическое исследование. Теория этногенеза

А теперь сведём воедино характерные черты системы Запада, каковой она сложилась к настоящему времени. Главнейшие из них таковы – это «демократия», капитализм, либерализм, – т. е. негативная система в идеологии, неявная форма рабства в экономике и завуалированная форма господства финансовой олигархии в политике. И такая структура возникает в недрах этнической системы, которая находится в фазе обскурации; растёт и крепнет по мере угасания европейских этносов. Перед нами не что иное, как антисистема, сформировавшаяся в пределах европейской этнической системы.

Александр Зиновьев, используя другой метод анализа, пришёл фактически к тем же выводам: «Западнизм не есть всего лишь множество отдельных общих свойств западных стран. Это есть особое целостное образование в теле западных стран. Это, грубо говоря, есть общество второго уровня по отношению к тому обществу, которое существует в этих странах испокон веков» [77]. Характеризуя тип людей, из которых состоит западное общество и которых Зиновьев называет западоидами, он отмечает как главенствующую – черту крайнего индивидуализма. Суть западного образа жизни в нескольких словах Зиновьевым формулируется так: «работать на себя, рассматривая всех прочих как среду и средство бытия» [78](прекрасное определение этнического обскуранта).

Как случилось, что антисистема смогла вызреть и набрать такую силу именно в европейской этносистеме? Ведь антисистемные общности возникают во всякой этнической системе, но прежде они никогда не достигали такой степени развития и могущества. Произошло это в силу определённых обстоятельств, сложившихся в ходе мирового исторического процесса. Ранее, антисистемы, возникавшие в старых и слабых этносах, были уничтожаемы извне молодыми и сильными этносами. К исходу же 2-го тысячелетия по Рождеству Христову завершился этнический раздел мира; он оказался поделён между уже существующими системами, свободного места для нового значимого этногенеза не осталось. Мир стал этнически стареть. Новой мощной этнической силы, способной сломать европейскую цивилизацию, а вместе с ней уничтожить и западную антисистему, в наличии не оказалось. А сделать это было весьма непросто, так как европейская цивилизация добилась огромного технического превосходства над другими культурами. Самая отчаянная храбрость туземцев была бессильна перед пулемётами. Техническое превосходство европейцев позволило им распространить свою экспансию на весь мир. А вместе с экспансией европейской цивилизации распространялось в мире и влияние западной антисистемы, что окончательно пресекало возможность подъёма нового этногенеза. Антисистема Запада укрепилась и стала втягивать в своё уничтожающее поле один этнос за другим. Таким образом, у Европы не оказалось внешних врагов, и она стала жертвой собственной антисистемы. Всё-таки Шпенглер оказался прав, а русское название его книги – «Закат Европы» – наиболее точно передаёт её смысл.

Почти одновременно с «Закатом Европы» (несколько ранее) вышла в свет книга Макса Вебера «Протестантская этика и дух капитализма». Любопытно, что Вебер и Шпенглер пришли к единому выводу относительно тенденции европейского развития, которую и тот и другой увидели в универсальном рационализме. Но если Шпенглер видел в этой тенденции упадок, то Вебер был преисполнен оптимизма. С его точки зрения, упадок европейской культуре не грозил, – следовало только сменить критерии её оценки. Отныне во главу угла выдвигалась рациональность как основа всех сфер жизни; а на место умирающей религии, в качестве положительного начала, ставился научный прогресс.

Вебер, однако, отметил «парадокс» рациональности «западного типа». Рациональность, по Веберу, определяется соответствующей религиозной «картиной мира». Но по мере прогрессирования процесса рационализации происходит «расколдовывание» этого «мира», лишение его покрова «тайны». То есть религиозная «картина мира», служащая фундаментом «западной рациональности», разрушается. Получается, что «западный тип рациональности» подрывает собственные корни, уничтожает основу своего существования.

Теория этногенеза полностью снимает этот веберовский «парадокс». Интерпретация веберовской религиозной «картины мира» как этноса, а «западной рациональности» как антисистемы – рассеивает все недоумения. То, что антисистема питается за счёт этноса, – само собой разумеется: это принципиальный способ её существования, существовать иначе она не может. Вполне понятно, что такое паразитическое существование истощает источник его ресурсов, а с полным исчерпанием этих ресурсов оно прекратится. Так что существование антисистемы есть неизбежно не только процесс уничтожения, но и самоуничтожения. Никаких парадоксов здесь нет, – конечно, если принять, что Запад есть не продолжение европейской культуры, но её антипод.

Итак, мы обнаружили в западном обществе присутствие этнической антисистемы, которая до последнего времени развивается, крепнет, распространяется и всё более задаёт тон в мире. Такие главенствующие и наступающие явления наших дней, как «демократия», «открытое общество», «свободный рынок», не что иное, как атрибуты антисистемной общности.

Однако Запад как реальный феномен не есть только антисистема, – он неоднороден по содержанию. Если либерализм, капитализм, свободный рынок, «демократия» и занимают на Западе господствующие позиции, то всё же нельзя сказать, что, кроме этого, там ничего нет. Сколько бы ни проповедовали громогласно идеологи и политические лидеры Запада открытость экономики, но в самих западных странах функционирование свободного рынка стеснено существенными ограничениями, ограждающими материальные интересы граждан этих стран. Не вдаваясь в подробности, можно указать хотя бы на то, что ограничение передвижения рабочей силы через границы государств есть, с точки зрения либерализма, не меньшая помеха свободе экономических отношений, чем протекционистские барьеры в торговле. Сколько бы ни пропагандировали западные СМИ индивидуалистическую этику капитализма, но именно в странах Запада существуют наиболее мощные системы социальной защиты. Даже в суперлиберальных США значительная часть населения живёт преимущественно на государственные пособия.

Несмотря на борьбу за «демократию» во всём мире, на Западе при формальном равноправии общество на деле жёстко структурировано, иерархически организовано с чётким подразделением на правящую элиту и массу управляемых. Реальная политическая система Запада – это олигархия, а отнюдь не демократия, что вполне соответствует европейскому этнополитическому типу общества-прародителя. Да и в территориально-политическом плане Запад не является одним целым – он состоит из «стран Запада». В странах Запада антисистема заняла прочные, доминирующие позиции. И тем не менее всякая «страна» – принципиально феномен этнический. И будет оставаться этнической единицей, пока существует. Те ограничения, что накладывают отдельные страны Запада на функционирование институтов антисистемы, как раз и продиктованы интересами и потребностями их этнических общностей.