Александр Лепехин - Белев. Материалы к истории

Все дни немецко-фашистской оккупации города мы жили в полном неведении о том, какая обстановка на фронте, не говоря уже о большем, что происходит в жизни страны. Информация, доходившая до нас от немцев, отличалась противоречивостью и являлась, несомненно, ложной Отец, владевший немецким языком, однажды спросил у одного из солдат: "Как чувствует себя Тула?". Тот ответил ему очень высокомерно: "Туле капут! Русским солдатам – всем капут! Москве – капут! Сталину – капут! Через два месяца разобьем Англию. На этом война и закончится. И когда солдаты возвратятся домой, то отпразднуют славную победу, будут гулять. танцевать с фройляйн и фрау. Вот зайдем мы в ресторан – и все присутствующие там должны будут встать перед солдатами великой Германии, победителями Европы". При этом разговоре был другой солдат. И когда хвастун вышел, то он открыл отцу относительную правду. "Тула в кольце, – грустно сказал он, – со всех сторон – минные поля русских, и немецкие войска обошли ее и уже дошли до Москвы".

Однажды как-то неуверенно вошел к нам на кухню солдат лет тридцати восьми – сорока. Он сел на сундук и стал печально говорить, что у него дома остались старые родители, жена и трое детей. Он то и дело хватался за голову и восклицал: «Ох война-война! Ох война-война!». Сказал он и то, что таким, как он, германским труженикам, война не нужна, и лучше бы Гитлер и Сталин дрались между собой, грызли друг другу глотки, а простым немцам воевать совершенно не нужно. А были и такие, кто рвался на фронт воплощать бредовые идеи фюрера, как девятнадцатилетний Август, доброволец, который передо мной вес хвастался маленьким браунингом и носил его в нагрудном кармане.

Здесь я сделаю небольшое отступление от своего повествования, чтобы внести ясность в один из эпизодов оккупации. В послевоенные годы в краеведческой литературе и местной печати появились, на мой взгляд, необоснованные утверждения, будто бы в Белеве за время оккупации было полностью уничтожено 1160 жилых домов, разрушены промышленные предприятия, школы, учреждения культуры и здравоохранения, (см. напр.: Г.П.Андреев. Белев. Историко-экономический очерк. – Тула, 1958. с.70–71). Вполне осознавая, что немецко-фашистские захватчики являлись нашими злейшими врагами, все же настаиваю на том, что нельзя как приуменьшать, так и искусственно раздувать ущерб, который они нанесли городу. Следует отделять то, что было сожжено при отступлении нашими войсками, от ущерба, нанесенного оккупантами.

В Белеве ими были сожжены два дома – дом № 102 по ул. К.Маркса, ранее принадлежавший купцу Киселеву и в котором, находился немецкий госпиталь, и дом № 104, располагавшийся рядом. А еще при бегстве из города немцы взорвали Сабининский мост. Кроме того, самые сильные разрушения в городе приходятся на 1942–1943 гг., когда немцев в Белеве уже не было и город подвергался частым налетам вражеской авиации, бомбившей, в основном, центральные улицы и железнодорожный узел.

По моим приблизительным подсчетам, в Белеве за период с сентября 1941 г. по июль 1943 г. было сожжено или полностью разрушено около 100–110 зданий, но никак не 1160. Если считать справедливой последнюю цифру, можно себе представить, что почти весь город лежал в руинах наподобие Сталинграда.

Но руины и коробки сожженных зданий находились большей частью лишь в центральных кварталах города и в районе железнодорожной станции.

Еще мне хочется сказать о том, что никакого молодежного сопротивления в городе и деревне Кураково никем не было организовано, никаких подпольных отрядов не существовало, а эти мифы появились в начале 1960-х гг. Так называемых героев белевского "подполья" я хорошо знал еще со школьных лет, они были моего возраста и, естественно, не мог не заинтересоваться, как все было на самом деле, расспрашивал тех, кто жили с ними рядом, через дорогу, и все говорили, что это ложь – чистой воды вымысел. И вполне понятно. По своему развитию, кругозору они были не готовы совершить приписанные им подвиги. Если что-то и было, так это необузданная шалость, как, например, поломка медных трубок у техники для самоделок, т. е. поджигных. Удивляюсь, как не сделали еще героическим поступок ребят с Оранжерейной улицы (Воскресенской слободы), которые вечером растащили рождественские посылки с автомашины, присланные солдатам из Германии. Единственное, что заслуживает внимания – это личный подвиг Алексея Бурмистрова из деревни Кураково, который уничтожил пулеметный расчет немцев. Как рассказывали ребята, отлично знавшие его и эту историю, немецкий солдат снял у него валенки, и он решил отомстить своим обидчикам. Но месть дорого обошлась кураковцам: немцы расстреляли около восемнадцати жителей деревни, в том числе и самого А.Бурмистрова. Народ был крайне возмущен неумелыми действиями отчаянно смелого паренька.

Во второй половине декабря 1941 г. в городе стало появляться все больше и больше немецких солдат. Улица К. Маркса, переименованная оккупантами в ул. Смоленскую, сделалась очень оживленной. А затем потянулись и обозы, приходившие в Белев по тульской дороге. Грузы везли на телегах, колеса которых по причине сильных морозов плохо вращались и потому нестерпимо скрипели. Лошади, бельгийские битюги, были измучены долгой дорогой. Сердитые ездовые погоняли их резкими криками: "Ви-и-а-а!" и ударами хлыста. Закрытые брезентом и под охраной солдат, эти обозы шли на Козельск. А через два-три дня вдруг стали возвращаться обратно и пошли на Волхов. Отец спросил у немца, уж не окончилась ли война? Офицер стал объяснять, что армия идет на отдых до лета и будет стоять на рубеже "Калюга-Белёф-Орёль". Но мы не верили в эти сказки. Уж слишком все это было странно для "неустрашимых" победителей, которыми считали себя оккупанты. И подтверждения нашим догадкам и подозрениям не заставили себя долго ждать.

В последних числах декабря 1941 г. нарастающие звуки артиллерийской канонады из-за Оки возвестили нам о приближении к Белеву дивизий 10-й армии Западного фронта и 61-й армии Брянского фронта. Белев был буквально напичкан немецкими частями и представлял собой мощный узел вражеской обороны. Напряженно и беспокойно жилось в эти дни горожанам. Нам, подросткам, однако, не сиделось дома и хотелось простых зимних забав, к примеру, покататься на коньках по центральной улице К.Маркса. Но выходить на улицы города стало небезопасно и не только по причине начавшихся боев. Немецкие солдаты ловили ребят, чтобы заставить их носить воду, пилить и колоть дрова для полевых кухонь и вообще выполнять всякую грязную работу. И если солдатам казалось, что работа выполняется нами без должного рвения, следовал в лучшем случае грубый окрик и подзатыльник, а в худшем – удар по спине бамбуковой тростью. Нам очень хотелось, чтобы как можно быстрее пришли бойцы Красной Армии и отомстили вражеским солдатам за все наши унижения. И вскоре долгожданный день освобождения наступил.