Николай Троицкий - Александр I и Наполеон

Александр I всегда отличался хорошим здоровьем. Он любил даже щегольнуть своей невосприимчивостью к недугам. Так, 6 января 1807 г. он принимал «крещенский парад» при 16° мороза в одном мундире, а студеной зимой 1812 г. проехал из Петербурга в Вильно в открытых санях. Поэтому ни сам царь, ни его свита не сочли серьезным простудное, как показалось вначале, недомогание, которое он почувствовал 3 ноября, когда возвращался в Таганрог из путешествия по южному берегу Крыма (кстати, там, в Карасу-Базаре он помолился на могиле баронессы Крюденер). Однако болезнь с каждым днем усиливалась, обретая тифозный вид лихорадки, а царь, все еще не придавая ей значения, категорически отказывался от лекарств. Утром 14 ноября он, как это зафиксировано в дневнике лейб-хирурга Тарасова, начал сам бриться, порезал себе «вследствие дрожания руки» подбородок и «впал в обморочное состояние». Его уложили в постель, и с этого часа Александр уже не вставал.

Следующие три дня не принесли больному облегчения. 15 ноября он попросил духовника. Послали за протоиереем местной соборной церкви Алексеем Федотовым. Царь исповедался и, по совету исповедника, стал принимать все лекарства, но было уже поздно. Болезнь, которую Я.В. Виллие считал крымской лихорадкой, а позднейшие историки определили по совокупности всех данных о ней как брюшной тиф, зашла слишком далеко. Только раз, утром 17-го, когда солнце залило комнату умирающего, он оживился и внятно произнес: «Как это прекрасно!» Затем начался жар и бред. Весь день 18-го царь, судя по записи в дневнике кн. Волконского, «ничего уже не говорил, но узнавал, ибо каждый раз, как открывал глаза и видел императрицу, то, взяв ее руки, целовал и прикладывал к сердцу». Елизавета Алексеевна, насколько позволяли ей силы, проводила все время у постели мужа. Здесь же неотлучно были врачи, а все свитские и придворные дежурили в приемной.

Наступило утро 19 ноября 1825 г. — пасмурное и мрачное. Площадь перед царским особняком была запружена людскими толпами, которые, как и все в доме, ждали чуда исцеления «божьего помазанника». Но чудо не произошло. В 10 час. 50 мин. утра Александр I скончался…

Кончина императора Александра I. Факсимиле гравюры И. Кулакова 1827 года.

Неожиданная смерть в глухом месте еще не старого и полного сил царя, так же как и смерть Наполеона, обросла различными легендами. Среди них была, конечно же, и легенда об отравлении, которая ничем не подтверждается. Зато целая литература накопилась и продолжает накапливаться в пользу легенды о Федоре Кузьмиче [142] Толстой Л.Н. Посмертные записки старца Федора Кузьмича//Полн. собр. соч. М., 1936. Т. 36; Барятинский В.В. Царственный мистик (Император Александр I — Федор Кузьмич). М., 1912 (Л., 1990); Любимов АЛ. Тайна старца Федора Кузьмича // Вопросы истории. 1966. № 1. Против легенды см.: Василия Г. Император Александр I и старец Федор Кузьмич. М., 1911 (М., 1991); Кудряшов К.В. Александр I и тайна Федора Кузьмича. Пг., 1923 (М, 1991); Кунтиков И.Н., Денисьев В.И. Легенда и документы о смерти Александра I // Советские архивы. 1966. № 3. . Вот ее суть.

Александр I не умер в Таганроге, а удалился от мира, сговорившись, по крайней мере, с тремя или четырьмя из окружавших его лиц (Елизаветой Алексеевной, кн. П.М. Волконским и врачами — Я.В. Виллие или Д.К. Тарасовым). Вместо царя был похоронен другой покойник, внешне похожий на него (то ли фельдъегерь, то ли фельдфебель); сам же Александр начал вторую жизнь под видом богомольного старца-отшельника Федора Кузьмича в Сибири, где и умер 20 января 1864 г. на 87-м году жизни. Сторонники этой легенды считают, что Федор Кузьмич — живо напоминавший царя наружностью, ростом, возрастом, глухотой на правое ухо, мозолями на коленях, выправкой, манерами, образованием (знал иностранные языки), осведомленностью в жизни царского двора 1801–1825 гг., — был не кто иной, как Александр I, который-де исповедался перед священником в том, что он причастен к убийству императора Павла I, отца своего, и, чтобы искупить столь тяжкий грех перед Богом, решил удалиться с раскаянием от власти, почестей и всех мирских благ в Сибирь.

Легенда о Федоре Кузьмиче оказалась настолько живучей, что даже такие авторитеты, как Н.К. Шильдер и вел. кн. Николай Михайлович, а на Западе К. де Грюнвальд и А. Валлоттон, не решались безоговорочно отвергнуть ее. И все-таки, как ни романтична эта легенда, сколько бы ни было в ней удивительных совпадений, она остается всего лишь легендой. Очень уж вески доказательства смерти в Таганроге 19 ноября 1825 г. именно Александра I: поденные записи о ходе его болезни, которые вели Елизавета Алексеевна [143] Правда, Елизавета Алексеевна прекратила свои записи 11 ноября. В.В. Барятинский усмотрел в этом подозрительную «невозможность». Но, вероятно, императрица, сама безнадежно больная, при виде смертельной болезни мужа в какой-то момент просто не нашла в себе сил продолжать записи. Она пережила Александра ненадолго: скончалась на обратном пути из Таганрога в Петербург 4 мая 1826 г. , кн. Волконский, врачи Виллие и Тарасов; свидетельство о смерти за подписями Волконского, Дибича, Чернышева, Виллие и Стофрегена; акт патолого-анатомического вскрытия за подписями десяти сановников и врачей, где, кстати, зафиксированы следы рожистого воспаления 1824 г. на левой ноге царя и раны 1823 г. от удара конским копытом на его правой ноге (царя тогда лягнула в правую голень лошадь адъютанта). Наконец, очевидцы засвидетельствовали; когда гроб с телом усопшего был доставлен из Таганрога в Царское Село (прежде чем захоронить его в соборе Петропавловской крепости), он был вскрыт в присутствии всей императорской семьи, и мать-императрица Мария Федоровна, плача над ним, восклицала: «Сын мой! Мой дорогой Александр!»

Итак, Александр I умер в Таганроге. Этот факт столь же достоверен, как и тот, что Наполеон умер на острове Святой Елены. Вообще Таганрог по-своему символизировал последние годы жизни царя, когда он отстранялся от дел, уединялся, замыкался в себе. Маленький пункт в конце большого пути «умиротворителя Вселенной» связал собою его жизнь и смерть:

Александр I и Наполеон — современники, с 1807 по 1811 г. — союзники, едва не породнившиеся между собой, а до и после этого смертельные враги, захватнически побывавшие в столицах друг друга. Каждый из них (сначала — Наполеон, потом — Александр), хотя и по-разному, сыграл роль Агамемнона Европы, «царя царей». Поэтому их биографы и все вообще исследователи их времени, естественно, так или иначе сравнивают двух императоров.