Николай Троицкий - Александр I и Наполеон

Прибыв в Рошфор, Наполеон узнал, что гавань, в которой стояли уже готовые к отплытию в Америку два его быстроходных фрегата, блокирована английскими кораблями. Французские моряки предложили императору один из двух вариантов с гарантией на успех: либо вывезти его скрытно на малом судне, либо одному из фрегатов ввязаться в бой с английской эскадрой, задержать ее, жертвуя собой, и тем самым позволить другому фрегату с Наполеоном выйти из гавани в океан. Брат Жозеф, похожий на императора, предложил третий вариант — выдать себя за Наполеона и отвлечь от него погоню. Наполеон, не раздумывая, отверг все три варианта. Бегство ради спасения своей особы — это было не для него.

14 июля он написал обращение к принцу-регенту Англии: «Я закончил свою политическую карьеру и, подобно Фемистоклу, приникаю к очагу британского народа. Я отдаю себя под защиту его законов, которую прошу у Вашего Королевского Высочества, как самого могущественного, самого постоянного и самого благородного из моих врагов». 15 июля Наполеон с небольшой свитой поднялся на борт английского флагмана «Беллерофон». Он думал в тот час о превратностях своего убежища в Англии и, может быть, прощался навсегда с Францией. Не знал он тогда, что уже не увидит не только Францию, но и Европу, и что вернется он на землю отечества лишь прахом через 19 лет после смерти.

«Самое невероятное из всех возможных решений», — так расценил А.З. Манфред решение Наполеона доверить свою участь Англии. Правда, сам Наполеон объяснял свой выбор вполне логично: «Мне было бы неловко отдаться в руки кого-либо из монархов, столицы которых я завоевывал. Это и побудило меня довериться Англии». Но современники, особенно в самой Англии, были озадачены.

Английские власти не сразу сообразили, как быть с врагом, страшнее которого Англия не имела за всю свою историю и о котором теперь, когда он так просто оказался в ее руках, британцы хотели знать все: «На кого он похож? Человек ли это? Всегда ли его руки в крови?» «Оставлять Наполеона на жительство в Англии, рядом с Францией, нельзя, слишком опасно», — рассуждали власть имущие британцы. Одни предлагали казнить его как «врага человечества», другие — выдать Бурбонам. Но казнь отверг А. Веллингтон, воинская слава которого после Ватерлоо поднялась в Англии на небывалую высоту, выше славы Д. Мальборо и Г. Нельсона. Выдача же была вообще не в правилах Англии. Наконец, Веллингтон предложил, английское правительство юридически мотивировало, а все союзные державы одобрили решение сослать Наполеона как «пленника Европы» пожизненно за тридевять земель, на остров Святой Елены, под караул Англии и наблюдение комиссаров от России, Австрии и Пруссии.

Когда англичане объявили Наполеону это решение, он пришел в ярость: «Это хуже, чем железная клетка Тамерлана! Я отдался под защиту ваших законов! Где же ваше хваленое гостеприимство?» То был первый из множества протестов, которые отныне и до последних дней жизни он будет систематически заявлять английским властям. Все они — от первого до последнего — останутся без последствий.

Англичане разрешили «пленнику Европы» взять с собой трех офицеров, секретаря, врача и десять слуг — из тех, кто был с ним на борту «Беллерофона». Наполеон выбрал гофмаршала графа А.Г. Бертрана, который уже был с ним на Эльбе, камергера графа Ш.Т. Монтолона, генерала Г. Гурго, секретаря маркиза Э. Лас-Каза, корабельного врача с «Беллерофона» Б. О'Мира, а первыми из слуг — давно неразлучных с ним эконома Ф. Киприани и камердинера Л. Маршана. Бертран взял с собой жену и трех детей, Монтолон — жену и ребенка, Лас-Каз — 15-летнего сына.

Путь из Плимута до острова Святой Елены на фрегате «Нортумберленд» занял почти 2,5 месяца. Утром 16 октября 1815 г. фрегат подошел к острову, о котором английский хирург У. Генри именно тогда отозвался, как о «самой ужасной, самой мрачной из скал, какую только можно вообразить», а Марина Цветаева через 120 лет напишет стихи:

Остров длиной в 19 км и шириной в 13 км, открытый португальцами 21 мая 1501 г., в день Святой Елены (отсюда — его название), и с 1673 г. принадлежащий Англии, удален от самого близкого, африканского берега почти на 2 тыс. км. Именно поэтому англичане выбрали его местом вечной ссылки для Наполеона.

Ссыльный император был поселен в глубине острова на горном плато, в старом и плохо отремонтированном деревянном доме под названием Лонгвуд, который, по признанию английского историка В. Слоона, «мог бы считаться пригодным разве для пленного вожака зулусов». С первого и до последнего дня жизни на острове он круглосуточно и всечасно ощущал над собой неусыпный надзор, усугубившийся с апреля 1816 г., когда губернатором острова вместо адмирала Д. Кокбэрна, который был в меру старателен и только, стал генерал Гудсон Лоу. Этот, по компетентному мнению его бывшего начальника А. Веллингтона, «кретин» был буквально помешан на мысли о возможном побеге Наполеона и принимал фантастически строгие меры к предотвращению оного.

Почти 3 тыс. солдат были расставлены вдоль шестикилометровой каменной стены, которая окружает Лонгвуд и примыкающую к нему часть плато, так, чтобы они видели друг друга. По ту сторону стены Наполеон мог гулять только в сопровождении английского офицера, причем вторая, внешняя цепь дозорных с каждого из холмов вокруг Лонгвуда оповещала внутренние посты сигнальными флажками обо всех перемещениях «пленника Европы».

Наполеон на острове Святой Елены. С гравюры начала XIX столетия.

Меньшие цепи часовых и пикеты бдили по всему острову, на всех спусках к океану. С началом сумерек лонгвудские часовые сближались и окружали дом так, чтобы никто не мог ни войти в него, ни выйти. Дежурный офицер по два раза каждые сутки лично удостоверялся, что пленник на месте.

Каждая площадка, каждый удобный выступ на острове были уставлены пушками, способными отразить любую атаку со стороны океана. Тем не менее 11 военных кораблей беспрестанно ходили вокруг острова на всякий случай. Словом, как подчеркивал Вальтер Скотт, «все человеческие предосторожности, кроме заключения его (Наполеона. — Н.Т. ) или обременения цепями, были приняты». Но Гудсону Лоу казалось, что «предосторожностей» еще мало, и он все время, пока был жив Наполеон, изыскивал дополнения к ним. Русский комиссар на острове граф А.А. де Бальмен аккуратно оповещал Петербург о трудах Лоу. Вот два примера. 18 февраля 1818 г.: «Он без устали трудится над укреплениями Святой Елены, ставит в разные места новые телеграфы и батареи, удвоил караулы в Лонгвуде». 30 января 1819 г.: «Он роет рвы, возводит укрепления, словно постоянно готовится к бою».